По ту сторону жизни

— Что это с ними? — пробубнил Митрофан, крутя головой. — Может быть, Германия уже победила СССР, а мы ничего об этом не знаем?

— Нет, их веселье вызвано какой-то другой причиной, — высказался Дмитрий.

— Тогда объяснение одно, они пьяны, — хмыкнул Митрофан. — А если они пьяны, значит, в Германии какой-то праздник.

— Они не пьяны, а одурманены каким-то препаратом, — Дмитрий повернул голову в сторону идущего рядом с угрюмым лицом Мавлюдова. — Уж не вашим ли, «товарищ Рахимов»?

— Я ничего не знаю, не цепляйтесь ко мне, — огрызнулся Азат. — Я всё время был рядом с вами и понятия не имею, чего употребили эти вояки…

— Если то, на что я думаю, то они обречены, — вздохнул Дмитрий. — Им уже недолго остаётся веселиться и горланить песни…

* * *

Мартин Боммер исподлобья смотрел на своих «гостей». Все молчали.

Мавлюдов, глядя в пол, шмыгал носом и хныкал, как побитая собака, и Мартин не обращал на него особого внимания. Он смотрел на Шмелёва и Бурматова.

— Не бойтесь, вы в безопасности, — тихо сказал Мартин. — Умирают лишь те, кто отжил своё, и с этим ничего не поделаешь.

— Ты собираешься смыться и заметаешь следы, — усмехнулся Митрофан, смело глядя на него.

— Я не с тобой разговариваю, — поморщился Мартин. — И впредь прошу не открывать рот, пока я сам не попрошу тебя об этом.

— А я с ним согласен, — заговорил Дмитрий. — То, что происходит в замке, наводит только на такие мысли.

— Мартин, признайся, что мы правы? — поинтересовался Бурматов. — Ты же…

— Я же сказал, не открывай рта, скотина! — нервно выкрикнул Мартин и положил ладонь. — Больше предупреждать не буду, а пущу в лоб пулю. Ты это давно уже заслужил!

Митрофан усмехнулся и увёл взгляд в сторону окна.

— Мне нужны ты и он, — сказал Мартин, кивнув на Азата и не спуская глаз с лица Шмелёва. — Вы нужны мне оба, в равной степени.

— Мы это знаем, но ломаем головы для чего? — нахмурил лоб Дмитрий. — Вам были нужны медики для проведения экспериментов, но теперь они мертвы! Сегодня, сейчас, я видел солдат, когда нас вели к вам, и мне стало ясно, что и они доживают последние часы!

Мартин отвёл взгляд. Ему стало не по себе, потому что взгляд Дмитрия, как ему показалось, подавлял его.

— Вы мне нужны, — продолжил он, — чтобы продолжить дело на новом месте. Оборудование уже погружено в грузовики и скоро за нами прибудет корабль.

— Вот значит как, — неожиданно рассмеялся Бурматов. — И где же то райское местечко, куда ты собрался переезжать, господин Боммер? Уж не думаешь ли ты…

— Нет, не думаю, и не думал никогда, — грубо оборвал его Мартин. — Тот бред, который ты нёс на счёт Аргентины, забавлял меня, но не впечатлял. Я раскусил тебя, уродец, и… Как-то не доходили руки засунуть тебя в барокамеру, но… Это дело поправимо.

Митрофан покраснел, напрягся, но сдержал в себе так и рвущуюся с языка непристойную фразу.

— А вот ты, доктор Шмелёв, моя надежда, — продолжил Мартин, переведя взгляд на Дмитрия. — Ты ещё неопытен, но талантлив, и если будешь предан мне, то я обеспечу тебе великое будущее! И ты, горемыка, без работы не останешься, — медленно перевёл он взгляд на Мавлюдова. — У нас с тобой много общего, «товарищ Рахим», и ты знаешь, что именно я имею в виду.

Азат был потрясён. До него вдруг дошло, что смерть ему не угрожает, и это немного успокоило его. Он смотрел на Боммера и не совсем понимал, о чём он говорит. Но если он сказал, что так должно быть, значит, так и будет.

— Слушай ты, бездарность с научной степенью! — загремел возмущённый голос Бурматова. — Ты мне своими угрозами рот не заткнёшь. Шмелёв тебе нужен, Мавлюдов… А я, получается, нет?

— Именно так и получается, — осклабился Мартин. — Сам удивляюсь, почему я тогда буквально выдрал тебя из лап гестапо Ростока. И как терпел столько времени, не могу понять? Наверное, сейчас наступил твой последний час, и я не замедлю спровадить тебя в «царство небесное»!

Он схватил со стола пистолет и, явно нервничая, не целясь, выстрелил в Митрофана.

Однако случилось неожиданное. То ли у Боммера дрогнула рука, то ли он, не имея опыта владения оружием, не учёл веса пистолета и отдачи при выстреле, но пистолет выпал из его руки, отрекошетил от поверхности стола и с грохотом упал на пол. И тут началось…

Мавлюдов взвизгнул, метнулся в угол и упал на колени, закрывая лицо и голову руками. Бурматов как стоял, так и остался стоять на месте, с побледневшим лицом, сделавшись похожим на статую. Пуля просвистела в сантиметре от его головы и врезалась в стену где-то сзади, но… Митрофан впал в оцепенение и не мог с этим ничего поделать. Всё его тело будто сковала судорога, и он не мог заставить его подчиняться себе.

И уж совсем неожиданно повёл себя Дмитрий. Всегда спокойный, уравновешенный и послушный, он вдруг изменился в лице, тигром бросился вперёд, с ходу перемахнул через стол и схватил Боммера за шею. Затем последовал рывок и бросок. Тело Мартина взлетело, проделало кувырок, и он грохнулся спиною на стол, который едва не рухнул от удара.