По ту сторону жизни

С траурным видом он бродил по палубе между капитанским мостиком и надстройкой и мысленно представлял себе, в каких страданиях ему придётся провести остаток пути. Его душили глухое бешенство и отчаяние от того, что он волею судьбы втиснут в это судно и находится под наблюдением, видимо, очень опасных людей. Изнурённый этим приступом бешенства, он впал в прострацию.

Опёршись на правый борт, Митрофан стоял, не двигаясь, и с тоскою глядел на «проплывавший» мимо берег, мысленно прикидывая, смог бы он доплыть до него, если бы решился прыгнуть за борт?

«Что же происходит? — уже в который раз задавал он себе мучавший его вопрос. — И насколько велика опасность для моей жизни?»

За время «путешествия» Митрофан дошёл до такого состояния, что не мог больше оставаться один в каюте. Его нервировало всё, на чём останавливался взгляд. Он знал, он чувствовал, что захватившие его негодяи всегда находятся рядом и не спускают с него глаз.

Митрофан терзался сомнениями, не зная, что лучше предпринять, чтобы выбраться из тупика. Несколько дней решался он на бегство с корабля, но всё не представлялось подходящего случая. А однажды…

Однажды ночью, когда он дремал в своей кровати, дверь каюты резко распахнулась. Вошли двое.

— Быстро одевайся и на выход!

— К-куда?! — опешил Митрофан. — На улице ночь, и я хочу п-провести её о-остаток в с-своей п-постели!

— Собирайся! — потребовал один из вошедших, и Митрофан узнал голос Диего Сантоса.

— Нет, не пойду я! — запротестовал он, укладываясь в кровать и накрываясь одеялом. — Для разговоров есть день, а в ночное время я предпочитаю…

Второй, который ворвался в каюту с Сантосом, не стал тратить время на уговоры, а приступил к решительным действиям. Он набросился на Митрофана, левой ногой упершись в пол, правой, согнутой в колене, попирая его кровать. Его мощная спина напряглась, руки яростно двигались, пытаясь заломить руки Митрофана за спину и сбросить его с кровати.

Бурматов пытался сопротивляться, но его сил было недостаточно, чтобы противостоять звериному натиску противника. Напавший на него человек, тяжело дыша, выворачивал ему руки. Митрофан извивался на кровати, кричал, но силы его таяли с каждой минутой.

— Гад, вставай! — прорычал яростно мужчина. — Иначе я вынесу из каюты твой труп!

Его железные пальцы вдруг отпустили запястья Митрофана и сжали шею. У него перехватило дыхание.

— Эй-эй, полегче, он нам живой нужен! — попытался вмешаться Диего Сантос.

— Пошёл прочь! — огрызнулся душивший Митрофана мужчина. — Я его…

И в этот миг произошло невероятное. В каюту вошёл ещё один мужчина и схватил «душителя» за ворот одежды.

— Оставь его, поручик! — приказным тоном потребовал он.

— Да пошли вы все, — прорычал тот озверело. — Я его сейчас…

Тогда вошедший ребром ладони резко ударил его по шее.

— Ах, вот ты как, месье Жан! — взревел «душитель», отпуская шею Митрофана и резко разворачиваясь. — Удавлю, скотина! Да я от тебя мокрого места не оставлю!

Изрыгая чудовищную брань, он набросился с кулаками на «француза». Ну а тот, приподняв локоть, ловко парировал удар и, легко уклонившись от второго кулака поручика, резко выбросил вперёд руку. Застигнутый неожиданным мощным ударом, «душитель» покачнулся, встряхнул головой, и… Когда Митрофан, пытаясь раздышаться, присел на кровати, два тёмных силуэта уже кружили по каюте, молотя друг друга с невероятным ожесточением.

Диего Сантос стоял в стороне и не вмешивался. В течение нескольких минут противники клубком катались по каюте, и было непонятно, кто из них одерживает верх. Однако «француз» оказался проворнее «душителя». Изловчившись, он опустил кулак на голову противника, и тот, охнув, ослабил хватку.

Потом последовала ещё серия ударов по голове поручика, но уже не кулаком, а рукояткой револьвера, который неизвестно как оказался в руке месье Жана. Расправившись с «душителем», «француз» быстро вскочил с пола и прикрикнул на притихшего Диего Сантоса:

— Чего лупишься? Волоки его отсюда — и за борт! Таким идиотам не место в нашей команде! Всякое неисполнение моих приказов приравнивается к предательству нашего общего дела, понял?

Не возразив ни жестом, ни звуком, Диего Сантос склонился над бесчувственным телом поручика, подхватил его под руки и выволок из каюты…

А ещё в памяти Митрофана сохранилось, как две сильные руки подхватили его тело; потом спуск вниз; всплеск воды и… Ну а далее полный провал в памяти.

* * *

На этот раз всё было по-другому. Спрыгнувший в яму мужчина жёсткими пальцами схватил Митрофана за воротник куртки и сзади за брючной ремень. Рывок, и его ноги оторвались от земли. Две пары крепких рук подхватили его сверху, ощущение полёта и «приземления».

Открыв глаза, он увидел луч фонаря и лицо «месье Жана», нависшее над ним. Он закашлялся, тяжело переводя дыхание, и откуда-то издалека послышался голос «француза»:

— Господин Бурматов, ответь мне?

Он не мог говорить. Усталость неодолимо овладела телом. Луч фонаря мешал ему видеть озабоченное лицо «месье Жана», стоявшего на коленях рядом с ним.