По уши (ЛП)

— Рей. — Он снова качает головой, а затем его рука покидает её талию и тянется к своим губам, будто в желании прикоснуться к разделённому поцелую, убедиться, что это действительно произошло. — Нам не нужно…

Да, он прав. Но…

— Почему? — повторяет она вновь.

Бен прижимает пальцы к глазам. Левой рукой он по-прежнему держит её за запястье, и Рей рассеянно гадает, осознаёт ли он это. Понимает ли, что гладит по её пульсирующей венке большим пальцем. Весьма противоречиво, доктор Соло.

— Мы здесь не для этого.

Она чувствует, как раздуваются её ноздри.

— Но это не значит, что…

— Ты не в состоянии ясно мыслить. — Бен заметно сглатывает. — Ты расстроена, пьяна, и…

— Я выпила всего два пива. Несколько часов назад.

— Ты аспирантка, и на данный момент зависишь от меня в плане проживания и защиты от сексуальных домогательств, и даже если это было не так, моя власть над тобой может легко превратить всё это в принудительную ситуацию, которая…

— Я… — смеётся Рей, — я не чувствую себя принуждённой, я…

— Ты влюблена в другого.

Она чуть ли не отшатывается. Он выплёвывает эту фразу горячо и яростно — словно совершенно чужой человек — и Рей вспоминает другого Бена, каким она считала его раньше, до того, как о нём хоть что-то узнала. Наверное, это должно задеть, отпугнуть, раз и навсегда вбить в голову, насколько ситуация абсурдна и губительна. Но нет. Теперь этот угрюмый мудак со скверным характером отлично гармонирует с её Беном — с тем, кто покупает ей печенье, проверяет слайды и позволяет поплакать на своём плече. Хотя раньше она и подумать не могла о сочетании двух этих образов, но сейчас многогранность Бена настолько очевидна, что Рей не хотела бы этого лишаться.

Ни одной из его сторон.

— Рей. — Он тяжело вздыхает, закрывая глаза. Мысль, что Бен, возможно, думает о той девушке, в которую он… Это мелькает у неё в голове, а затем моментально исчезает, оставляя слишком болезненный след.

Он должен знать. Она просто обязана сказать ему, что кроме него никого больше не существует. И никогда не существовало. Но ей страшно, Рей буквально парализована от страха и чувства, что сердце вот-вот разобьётся на куски. Настолько оно хрупкое. Он мог бы разбить его на тысячу осколков, так ни о чём и не узнав.

— Рей, это всё лишь мимолётный порыв. Я не хочу, чтобы через месяц, неделю, или завтра ты поняла, что…

— А как насчёт того, чего хочу я? — Она подаётся вперёд, позволяя словам на долгие секунды пронзить тишину. — Как насчёт того, что я хочу этого? Сейчас. Хотя тебе, наверное, это неинтересно. — Она распрямляет плечи, быстро моргая от покалывания в глазах. — Просто ты не хочешь, верно? Ты… Я просто тебе не нравлюсь, ты не хочешь меня, и…

Она едва не теряет равновесие, когда он дёргает её за запястье и тянет к себе, прижимая ладонь Рей к своему паху, чтобы показать ей, что… ох.

Ох.

О да.

Он напрягает челюсть, удерживая её взгляд.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

У неё перехватывает дыхание. Низкий гортанный голос Бена, внушительных размеров выпуклость под её пальцами, бешеная голодная искра в его взгляде. Он почти сразу убирает её руку, но, кажется, уже слишком поздно.

Дело не в том, что Рей никогда подобного не чувствовала… поцелуи, которыми они обменивались, были формальными, вовсе не сексуальными — ну, не до такой степени, а теперь… как будто что-то щёлкнуло. На протяжении долгого времени Рей считала Бена красивым и привлекательным. Она прикасалась к нему, сидела на коленях, смутно представляла их возможную близость. Она думала о нём, о сексе, о сексе с ним, но это всегда было… слишком абстрактно. Туманно и неопределённо. Словно чёрно-белые наброски: основа картины, которая теперь засияла яркими красками.

Всё кажется невероятно естественным: влажное тепло, которое сочится между её бёдер, его невероятно огромные зрачки. Скользкие от пота тела во власти пьянящих ощущений. Они будут требовать и отдавать друг другу ласку и станут… невероятно близки.

Теперь, когда Рей всё так явственно представила, она по-настоящему хочет этого.

Она подходит к нему совсем близко.

— Что ж. — Её голос звучит тихо, но она знает, что он слышит.

Бен крепко зажмуривается.

— Я не для этого тебе предложил остаться у меня.

— Я знаю. — Рей отводит с его лба чёрную прядь волос. — А я не для этого согласилась.

Губы Бена приоткрываются, и он опускает взгляд на её руку, которая только что трогала его эрекцию.

— Ты говорила: никакого секса.

Говорила. Она действительно такое говорила. Рей помнит, как обдумывала свои дурацкие правила и перечисляла их, помнит, как была уверена, что никогда в жизни не захочет видеть доктора Соло больше десяти минут в неделю.

— А ещё я сказала, что будем видеться только на территории кампуса. И вот мы сходили поужинать в ресторан. Так что…

Бен может и знает, как лучше, но знать и хотеть — не то же самое. Рей почти чувствует привкус руин его самоконтроля, понимает, что тот медленно рушится.

— У меня… — Бен слегка выпрямляется. Его плечи и подбородок слишком напряжены, и он по-прежнему избегает её взгляда. — У меня ничего нет.