По уши (ЛП)

Бен улыбается и чуть ли не на автомате запоминает этот факт. В конце концов, именно этим он и занимается в последнее время: думает о Рей, впуская её в свою жизнь.

— Всё нормально. Мне обычно не бывает холодно. — Он убирает прядь волос с её лба, как будто имеет на это право. — И, по словам одного человека, я, возможно, храплю.

Рей ахает в притворном негодовании.

— Как посмели? Покажи мне, кто это ляпнул, и я лично отомщу за тебя… — Она визжит, когда Бен прижимает ледяной стакан к её шее, а потом заливается смехом, подтягивая к груди колени и пытаясь увернуться от него. Её очарование сбивает с толку — и это постоянное напряжение никогда его не отпускает.

— Прости, прости. Ты не храпишь. Ты спишь, как фея!

— Ты чертовски права. — Он удовлетворённо ставит стакан на прикроватную тумбочку, а Рей так и остаётся лежать, свернувшись в клубочек; её щёки горят, а на губах играет улыбка.

Недавно она вот так улыбалась в его шею, обнимая, и это было…

— Кстати, прости за гольфы, — произносит она морщась. — Я знаю, что это немного… сомнительно.

Бен опускает взгляд и смотрит на жёлто-синюю вязку вокруг её подтянутых икр.

— Гольфы?

— Ну, не за сами гольфы. Просто за то, что занималась в них сексом.

Секс. Они занимались сексом. Он трахнул её, и это действительно непростительно. Подло.

— Так уж и сомнительно?

— Да, и очень. Я это вычитала в журнале «Cosmopolitan», пока ждала парикмахершу Отом, чтобы постричься в «Great Clips».

Бен выгибает бровь.

— Я даже и не знал.

— Да просто ты, наверное, читал «People», пока ждал парикмахершу Отом, чтобы постричься в «Great Clips».

Какая же она засранка.

— А ненависть ко всяким носкам — это очередная фишка миллениалов? Как фиктивные свидания и поедание лака для ногтей?

— «Tide Pods»**, — смеётся Рей.

— М-м?

— Мы едим «Tide Pods». — Бен хмурится оттого, что Рей начинает хихикать. — Но типа не по-настоящему. Там какая-то раздутая история «BuzzFeed»… — Она качает головой. — Короче. Главное — извини за гольфы.

Бен пожимает плечами. Возможно, желание сказать, что он захотел бы её трахнуть, будь она даже в термобелье и парке — не самое удачное решение в данный момент, поэтому он просто говорит:

— Почему это вообще кого-то волнует?

— Ну, у меня, например, ужасно уродливые пальцы ног.

— Да ладно?

— Угу. Реально несуразные. До ужаса дурацкие. Напрочь отбивают всё желание. Мой встроенный контрацептив.

Вот так всегда. Она постоянно его веселит.

— Рей. Я видел тебя в шлёпанцах. Много раз. И кстати, они совсем не соответствуют лабораторному дресс-коду.

— Думаю, ты ошибаешься, — хмуро отвечает она.

— Да неужели?

— Ага. И вообще, на что это вы намекаете, доктор Соло? Я очень серьёзно отношусь к рекомендациям по санитарным нормам окружающей среды и безопасности, и… что ты…

Рей такая лёгкая, что он может одной рукой держать её за талию, пока сражается с ней, чтобы снять гольфы. Она неслабо отбивается, и завтра у него наверняка появится парочка синяков, но когда ему, наконец-то, удаётся это сделать, Рей уже вовсю задыхается от смеха. Бен гладит её маленькие идеальные ножки и кивает.

— Что ж, ты была права.

Тяжело дыша, она одаривает его суровым взглядом.

— Твои ноги весьма чудовищны.

— Чего?! — ахает она и, высвободившись, вскакивает, толкая его в плечо с такой силой, что он оказывается на спине под ней. Она почти ничего не весит. Рей такая маленькая, но занимает так много места в его голове. — Возьми свои слова обратно.

— Ты сама это сказала.

— Возьми свои слова обратно! У меня милые ножки.

— Омерзительно милые.

Её тёплое дыхание согревает его щёку, когда она заливается смехом.

— Что за чушь?

— Так и есть. Вроде бы было какое-то немецкое слово. Мило до омерзения.

Она прикусывает его за губу немного болезненно, а Бен… ему остаётся лишь только то, что у него лучше всего получается рядом с ней — полностью терять над собой контроль и требовать больше, чем имеет на то право, больше, чем она, возможно, может ему дать. Он переворачивает её и накрывает собой, превращая укус в поцелуй, или, может, это делает Рей, ведь именно она проводит языком по месту своего укуса.

Он должен попросить разрешения. Уместно ли это. Бен так и собирается поступить, но как же легко поддаться её рукам, которые обвивают его шею и тянут вниз; она тёплая, мягкая, пылкая, окутанная их общим запахом от самого неземного и умопомрачительного секса, которым он когда-либо занимался. Бен думал, что секса в его жизни было достаточно, чтобы точно знать — ему это больше неинтересно. А потом, спустя более десяти лет, появилась Рей.

Ничего он не знал.

Она вся липкая по его вине. Он должен отнести её в душ и отмыть, позаботиться о ней, но понимает — единственное его желание, чтобы она такой и оставалась. Испачкать её ещё больше. Но позволит ли она трахнуть себя ещё раз? Если ей хорошо с ним, он кончит раз десять подряд и всё равно не сможет держать себя в руках больше пяти минут. Как опрометчиво было впустить Рей в свою жизнь. Просто пиздец.