По велению короля

– После того как Адэр Радклифф так упорно настаивала, что Уорбек – не ее единокровный брат, я, увидев собственными глазами, что он совершенно ее не узнает, стал наводить справки. Видишь ли, красотка моя, те, кто затеял эту игру, вряд ли слыхали об Адэр: ведь в детских комнатах королей часто росли дети не королевской крови, и делалось это по тем или иным причинам. Не зная, что происходило в детской короля Эдуарда, они вряд ли успели проведать, что Адэр была его побочной дочерью. Очевидно, Элизабет Вудвилл была не слишком довольна ее присутствием, и девочка никому не была нужна. Естественно, что ее никто не замечал. И ни Килдэр, ни Десмонд понятия не имели, что незаконная дочь Эдуарда Четвертого, женщина, которая хорошо знала своих невинно убиенных единокровных братьев, живет в Шотландии и имеет доступ ко двору короля Якова.

– Значит, если бы не Адэр, вы не узнали бы правду? – покачала головой Эллен.

– О, у меня возникли некоторые подозрения. Иначе я не послал бы за Адэр. Уж очень все гладко выходило у этих ирландцев. А потом, я знал, как ненавидят они Генриха Тюдора. Так или иначе, красотка, я понял, что могу использовать мастера Уорбека в своих целях.

– Но каким образом тут замешана герцогиня Бургундская?

– Оказалось, что эта дама не так честна, как хочет казаться, – усмехнулся Яков Стюарт. – Видишь ли, часть ее приданого не была выплачена, хотя прошло уже очень много времени. Но ее брат Эдуард все упрямился, а потом внезапно умер. Второй ее брат, король Ричард, с самого начала был принужден отражать попытки своей невестки посадить старшего сына на принадлежащий тому по праву трон. Над ним постоянно висела угроза гражданской войны. Потом умерли его жена и сын, а Маргарет Бофорт и Элизабет Вудвилл, вдова Эдуарда, договорились о браке между Бесс, единокровной сестрой Адэр, и Генри Тюдором, сыном Маргарет, что привело к вторжению Генриха в Англию и последующей победе над королем Ричардом при Босуорте.

Но и Генрих вовсе не собирался выплачивать герцогине Бургундской остаток приданого. Мне не раз говорили, что ему жаль расстаться даже с медным пенни. Должно быть, всему виной валлийская кровь. Валлийцы недаром имеют репутацию людей, которые крепко держатся за все, что попадает им в руки. Поэтому герцогиня раздражена и желает насолить английскому королю за это и подругам, личным причинам. Итак, четыре года назад до правительства Генриха Тюдора дошли слухи о принце Ричарде Йорке, нашедшем убежище в Ирландии. Англичане были крайне расстроены. Но тут о претенденте узнала и Маргарита Бургундская.

– Почему англичане его не похитили? Это было бы неплохим выходом, – удивилась Эллен.

– Хотя Ирландия формально находится во владении Англии, все же король нажил могущественных врагов в лице графов Килдэра и Десмонда, которые легко смогут собрать армию для борьбы с Англией. Генрих Тюдор не мог себе позволить начинать войну на основе одних лишь слухов. Войны обходятся дорого, да и людей терять не хотелось. Пока он со своими советниками обсуждал, что следует предпринять, Маргарита Бургундская действовала. Она послала за Перкином гонца с просьбой приехать во Фландрию и встретиться с ней. К этому времени Килдэр и Десмонд убедили его, что он и есть молодой Ричард, герцог Йорк, которого увезли из Англии после убийства его брата в лондонском Тауэре.

– Но Адэр утверждала, что ее братья были убиты в замке Мидлшем, – заметила Эллен.

– Да, и я ей верю. Но сторонники Тюдоров, взяв власть, стали утверждать, что дети были убиты в Тауэре по приказу короля Ричарда. Эта клевета разнеслась по всей Англии усилиями Тюдоров, желавших дискредитировать короля Ричарда, с целью придать законный вид захвату трона Генрихом Тюдором. И все же герцог Кларенс, брат Эдуарда Четвертого, имеет сына, обладающего куда большими правами на трон, как наследник дома Йорков мужского пола. Только женитьба Генриха Тюдора на дочери Эдуарда Четвертого придает вид некоторой законности его притязаниям на корону. Но граф Уорвик, сын герцога Кларенса, заключен в Тауэр, без надежды выйти на свободу.

Адэр всегда говорила о большой любви своего дядюшки Дикона к детям и его неизменной доброте к ней самой. Стоило увидеть ее лицо, когда Уорбек в полном соответствии со сплетнями, распускаемыми Тюдорами, заявил, что Ричард был человеком недобрым. Только хорошие манеры и воспитание удержали ее от пощечины. Она очень любила дядю.

– Вряд ли Уорбек повторял подобные слухи в присутствии герцогини Бургундской, – покачала головой Эллен. – Иначе как она могла бы оказать ему покровительство при подобных обстоятельствах?