По велению сердца

– Союз, основанный на любви, а не на деньгах! И на честности, а не на обмане. Я не собираюсь с тобой торговаться и не позволю диктовать мне условия. Это отвратительно, Финн!

– Мне тоже кажется отвратительным, что ты сидишь на деньгах и не желаешь расстаться с малой толикой. Если хочешь знать мое мнение — ты просто махровая эгоистка! — Он еще никогда не говорил ей такого, и Хоуп еле сдерживала себя. Скандалить с ним, стыдить его было бессмысленно. Он был разгорячен спиртным, зол и агрессивен. А ведь Марк предупреждал ее, что от Финна можно ждать самых непредсказуемых действий.

Хоуп больше не вымолвила ни слова и легла в кровать. Финн, пошатываясь, вышел из комнаты. В эту ночь он в спальню не поднялся. А Хоуп долго лежала без сна, мучительно пытаясь понять, что происходит и во что на ее глазах превращается Финн. Отношения с ужасающей скоростью рассыпались. Хоуп забылась сном только под утро.

Глава 17

С того дня, как Финн заговорил с ней о собственном счете, все покатилось под гору. Отношения были крайне напряжены, ссоры стали обычным делом, Финн пил все больше и больше, а разговор всегда шел об одном и том же. Он требовал от нее четыре или пять миллионов долларов — естественно, наличными. А теперь стал замахиваться и на большее — хотел такую же сумму «вторым траншем» — после свадьбы. И еще он посоветовал ей показаться врачу, но на этот раз Хоуп наотрез отказалась.

Единственным, что пока удерживало ее в этом доме, оставались воспоминания о его былой любви. Временами казалось, что у Финна произошло временное помешательство или все это кошмарный сон, и Хоуп все ждала, что он вот-вот опомнится и снова станет собой. Но этого не происходило. Финн делался все невыносимее, а она все меньше тешила себя надеждой вновь увидеть человека, в которого когда то влюбилась. Бывали дни, когда Хоуп уже начинала сомневаться, что он вообще существовал в реальной жизни, тот мужчина, которого она знала и любила одиннадцать месяцев. К концу ноября она уже почти перестала в это верить. Может быть, то была маска, которую Финн надел, чтобы обольстить ее и втянуть в близкие отношения, а его подлинное лицо проявилось только теперь. У нее словно выбили из под ног почву, и она держалась из последних сил, не представляя, что же ей делать. Так продолжалось уже не первый месяц.

На День благодарения она приготовила традиционную индейку, но праздничный ужин был испорчен ссорой, затеянной Финном во время еды. Он в который раз поднял разговор о деньгах и о том, почему, по его мнению, она обязана ему их выделить. Кончилось тем, что, не закончив ужина, Хоуп встала и вышла из за стола. У нее уже не было сил выслушивать летящие в ее адрес оскорбления и упреки, сменившие льстивые увещевания.

Ночью лежа в постели, она подумала, не пора ли ей сложить вещи и вернуться домой, как вдруг Финн повернулся и обнял ее. Внезапно он снова стал нежен и внимателен. Ни словом не обмолвился ни о каких деньгах, благодарил за чудесный ужин, говорил, как сильно ее любит, и вообще был так ласков и добр, что все закончилось сексом, которого не было уже много дней. После чего Хоуп совсем перестала что либо понимать и не знала, было это на самом деле или ей все привиделось.

Потом опять Финн затеял разговор все на ту же больную тему, Хоуп молча слушала его, а потом уснула. Когда наутро она проснулась, ее ждал завтрак, который Финн принес в постель, а сам он был, как и раньше, внимателен, весел и заботлив. Хоуп казалось, что она сходит с ума. Или он. Один из них точно был не в себе, а кто — она теперь не знала. Больше всего Хоуп боялась, что лишилась рассудка сама. Когда же она напомнила Финну, как он не давал ей заснуть, был готов вновь спорить и ругаться, то он заявил, что ничего этого не было, и Хоуп решила, что либо окончательно выжила из ума, либо ей все приснилось. Необходимо было с кем нибудь поговорить и попытаться все расставить по местам, но с кем? Друзей в Ирландии она не завела, а звонить Марку и выкладывать все по телефону ей не хотелось. И к адвокату, которого он рекомендовал, обращаться она не решалась, тем более что она его совсем не знала. Позвонить Полу? Но он и так слишком болен, чтобы взваливать на него еще и свои проблемы. Словом, никого у нее здесь не было, кроме Финна, но тот только что заявил, что она ведет себя как ненормальная. Хоуп и в самом деле начала бояться, что сходит с ума.

Спасло ее только то, что в понедельник после Дня благодарения позвонил лечащий врач Пола. Состояние больного ухудшалось, у Пола развилась пневмония, врачи опасались близкого конца, и если она хочет с ним повидаться, то ей следует прилететь в Бостон как можно быстрее. После этого звонка Хоуп, ничего не объясняя Финну, упаковала чемодан и, когда он вернулся из деревни с покупками по заказу Кэтрин, уже была готова к отъезду. Для Хоуп он принес большой букет цветов, отчего она и растрогалась и смутилась.

При виде ее с чемоданом и в дорожной одежде Финн опешил.