По велению вселенной… Я завоевываю земли

Все было разрушено: и пятиступенчатая пирамида, и группы, да и сама игра. Что с ними, что без нее – все одно: что-то заканчивается, что-то начинается и так круговоротом. Сама поляна оставалась. Делай что хочешь, начинай, когда вздумается.

Придумывай Вселенную, излагай свои законы, выполняй любые квесты. Делай все, чтобы жить дальше и доказывать право на ее существование.

Нет никакого выполнимого желания, есть только смирение, разум и достижение задуманного.

Пока на твоих плечах голова, нужно делать все, чтобы ее никто не отрубил. Вот и все правила. Ты или тебя. Неудивительно, что я стала драконом. Самым опасным существом, до которого еще нужно дойти, но прежде – потерять все.

Размышляя над этим, я стояла у турникета, разрисованного в бело-красную полоску.

Я уже не слышала ни длительного гудка проезжающего поезда, ни крика сторожа из смотровой кабинки. Я шагнула вперед и увидела лишь белый свет.

«Моя мать умерла» – сказала я сама себе, держась за головной убор.

«Знаю» – ответил чей-то голос.

Последнее сердце разбилось.

Глава 6

Я стою у задней части школы с ржавым мечом в руке и смотрю на курящего пухленького парня, что укрывался от дождя кожаной курткой под небольшим куском крыши.

Проморгавшись, я не поверила своим глазам. Это не могло быть дежавю, но я уже где-то это видела.

И тут я вспомнила: «Точно, я же сохранилась…», я уже и забыла про былой боевой опыт. Я получила его, еще будучи «террористкой» в той школе. Да, я тогда много кого выбила из игры. Они бы наверняка до сих пор ненавидели меня, если б помнили.

Устранение всегда чревато потерей данных, но не загрузка сохранения, к сожалению.

Я стояла и смотрела на него, как одурманенная. Теперь он был моей точкой, от которой не получалось отвести взгляд. Хорошо, что он не смотрит в мою сторону и не видит моего тупого выражения лица.

От волнения подташнивало.

Осмотрев свой первый меч, я пренебрежительно отбросила его подальше.

Я подошла к нему и посмотрела в его голубые глаза. «Вот ты какой, хороший боец» – подумала я не без иронии. Видимо, у тебя тоже есть и семья и жизнь своя. Может, не такой ты отброс, как я раньше думала?

– Эй, ты чего? – Недоумевая от происходящего, спросил он.

Я отрицательно помотала головой.

Что я ему могу сказать? Извиниться за то, чего уже не было? Он не помнит меня, я его не знаю. Между нами пропасть, которой на самом деле не существует.

– Сигаретки не найдется?

Он хмыкнул: – Не маленькая курить, а?

Я не изображала усталость. Она была частью меня.

Похоже, он заметил эту потухшую искру в моих глазах. – Ладно, на. – Сказал тот, передав бесполезный лут.

Я зажгла сигарету, сглотнула горький вкус едкого дыма, прокашлялась и как давай горько плакать. Все те ситуации, что я пережила ранее, уже не имели значения. Все ушло в небытие. В голове возникала лишь одна мысль: «Я – проиграла…»

Я ревела буквально в такт ливня, чем ненароком напугала своего оппонента.

– Эй, да ты чего? Из-за первого сентября что ли? Да ты че, нашла из-за чего страдать!

Отвлекшись на его панику, я сделала паузу.

Немного подумала и как давай хохотать сквозь слезы. Это было так глупо и мудро одновременно. Да, я была разбита о скалу реальности, но счастлива, что все еще твердо стою на ногах. Я больше не хочу мечтать о большем. Я здесь и сейчас. Я – реальна и хорошо провожу время, пока есть силы.

– Да и, правда, чего это я?… Тебя как зовут-то, боец?

Он улыбнулся. Видимо, его персоной нечасто интересуются. Жаль, очень своеобразный ум у парня.

– Меня? Антон!

– Будем знакомы, Антон. Как Игорь поживает?

***

Я начала переживать не только внутренние изменения, но и внешние. Обустроила кухню так, чтобы в ней было приятно готовить. Постирала занавески, почистила холодильник, старалась не копить в раковине посуду, а мыть сразу. Было непросто, но это и занимало разум, и дисциплинировало. Записку оставила на всякий случай. Пусть мозолит глаза. Будет моим напоминанием о происходящем.

В последнее время я стала чаще бывать с отцом. Да, он все также пропадал на работе, но я старалась проявлять к нему заботу, иногда даже превозмогая себя. Кроме него у меня больше никого не было. Он – моя новая семья.

Сначала было трудно, но привыкнуть можно. У него возникали разные родительские бзики на почве «вечного ребенка – меня», но я старалась не обращать на это внимания. Он переживал горе. Я тоже. Это важно. Он старался держаться за меня, пусть я – всего лишь соломинка, в сравнение со всем миром.

– Думаешь, мне стоит продолжить пить эти таблетки? – Спросила я, собираясь в школу.

Он пожал плечами: – Есть улучшение после них?

– Да не особо.

– Тогда делай так, как знаешь.

Я чуть кухонную лопатку не обронила, а вместе с ним и сковородку с омлетом.

– Не ожидала от тебя услышать это.

Он выдержал паузу: – Просто ставлю в известность.

– А… Ну, теперь понятнее стало.

Иногда ощущалось напряжение, но позже он и сам начал идти на уступки. Видимо, понял, что все-таки доверять мне можно.

Временами он впадал в депрессию, но он больше не был один. Я слышала тихое: «Светы больше нет». В эти моменты я смотрела ему в глаза и отвечала: – «Да, пап. Это так».