По велению вселенной… Я завоевываю земли

Однажды вечером мы просто сидели на диване, когда он отошел от тревожного состояния после работы. Пустым взглядом смотрели в телевизор и ни о чем не разговаривали. Я положила голову ему на плечо, а он в ответ поддержал меня ладонью. Ни плохое, ни хорошее воспоминание. Обычное доказательство того, что мы всегда были семьей и ей останемся.

Он больше не прятал от нее больничные письма. Я перечитывала их, глотая слезы. Там было так много личных мыслей, что не смогу озвучить все это вкратце. Но главный посыл один – после смерти ответственность не кончается. «Я счастлива тем, что имела. Я рада тем, что оставила после себя вас».

Мы стали по-настоящему сильными.

– Не жалеешь, что перешла в эту школу?

– Не знаю. – Честно ответила я. – Что-то лучше, что-то хуже. Особенно по географии страдаю. Никак не дается этот предмет, хоть тресни.

– Наверстаешь.

– Наверное. Я тебе рассказывала, что я с Машей Ниловой учусь? А, или я не рассказывала тебе о ней? Это моя подруга детства.

Он пытался что-то вспомнить. Потер подбородок, немного почесал затылок, но все действия были тщетны: – Нет, не рассказывала. Честно говоря, я даже не знал, что у тебя друзья были. Я помню, ты всегда соседских мальчишек палкой мутузила, мы потом от их родителей огребали. Они ругались, пытались обратить внимание на твое поведение, а мы только разводили руками. Старались оправдаться, что ты себя защищаешь.

– Да уж. Но, как говорится, раз в год и палка стреляет. Странно, что я никогда не упоминала это.

– Ты всегда была замкнутым ребенком. Вечно что-то придумывала, а мы не лезли.

– Вот как…

– Да, мы тебя называли «защитницей». Как возьмешь палку в руки – и давай кусты бить, типа это монстр травяной, как Леший в сказках. Мы так смеялись над этим. – Я давно не видела улыбки на его лице. – Думали: «Вот фантазерка растет». Надо же, я стал забывать такие простые вещи. Ты не обижаешься?

Я улыбнулась в ответ: – Да нет, что ты. Какие обиды?

***

Иногда я встречала безымянную девушку в невзрачной водолазке. Она скиталась по школьным коридорам, низко опустив голову. Наверное, не хотела быть заметной для окружающих. Правда, я не могла отказать себе в удовольствии наблюдать за ней. Та осторожно смотрела на компании хохочущих девушек в коротких юбках. Было на что. У них и форма не дешевая, да и вид приятный. Да, поведение вызывающее, но это не от большого ума и легко лечится воспитательным процессом. Мне не было ее жалко, она сама выбрала себе путь забвения. Остается лишь гадать: на что она еще готова ради денег, если не только напороться на нож?

Видела Аню со своей компанией смеющихся девчонок. Они были заметны и дружны. Я по-доброму завидовала витающей около них атмосфере. Впрочем, история умалчивает некоторые подводные камни. Со стороны не всегда понятно насколько у людей гладкие отношения. На виду же, мы все играем в свою стратегию.

Нельзя было не заметить и красавчика, который еще недавно зажимал меня в углу, а теперь не обращал никакого внимания. Да и зачем ему это? Около него всегда была хотя бы одна, та, что отражала его свечение. Ему не до таких мелких сошек как я. Все его очарование – не более чем пыль в глаза для неокрепшего ума. Взгляд со стороны лишь дополнительное подтверждение моей догадки. Он также живет свою жизнь и пытается быть в ней счастливым. Пусть даже гнусной дорогой использования других.

Что касается выдающегося ученика Силантьева – я даже не знаю что добавить. Был и был. Какую жизнь проживал, и какую играл роль – я не пыталась узнать. Я делала вид, будто не замечала его. Он меня никак не касался.

Впрочем, все они мной тоже никак не интересовались. Меня это устраивало. Ни слухов, ни перешептываний, ни тайн. Даже Лариса, которую я заставала лишь мгновениями, слыла как мышь канцелярская и всюду по пятам следовала за завучем, как за новым покровителем. Ее дело. Не скажу что понимаю, но некоторым просто приятно быть актером второго плана.

Я знаю, что многие недолюблювали Машу. Раньше я не замечала косых взглядов в ее сторону, но теперь, когда с моих глаз спала пелена, ситуация прояснилась.

Все это время я думала только о себе, и даже не могла представить, в каком одиночестве она живет на протяжении нескольких лет.

Мой переход сюда – ее отдушина.

Я знать не знала, на что она готова ради друга. Концерт, кино, готовые задания и конспекты – это просто повод. Шаг вперед, чтобы я могла сделать ответный навстречу.

Мы начали больше проводить времени и даже гуляли после занятий, как в старые добрые времена.

– Ты знаешь, я тут с папой разговаривала насчет работы.

– И что он сказал?

– Все еще против моей идеи с уходом из школы. Говорит, я должна побыть ребенком, пока могу. Нечего взрослеть раньше времени. Труженик. У него проблем выше крыши, а сам перерабатывать рад. Папа – гном: горе в семье. Хорошо хоть нашел время крышу починить.

– Ну, не знаю, по-моему, есть смысл. Уйти – всегда успеешь.

– От обучения?

– От детства.

– А…