По вине Аполлона

Натаниэль, судя по его виду, был готов сбить солдата с ног, но я потянула его за рукав, мне совсем не хотелось, чтобы он получил пулю в грудь.

– Пусть он забирает машину, – принялась я убеждать Натаниэля. – Раненым она нужнее, чем нам.

– Тейлор, ты сама не знаешь, что говоришь. А что если огонь доберется до Ноб-Хилл раньше, чем мы выберемся отсюда?

– Вылезайте, – приказал солдат, взведя курок.

Не имея выбора, Натаниэль коротко кивнул.

– Хорошо.

Я взяла аппарат и, выпрыгнув из машины, присоединилась к стоявшему на обочине Натаниэлю.

– Это для благого дела, – утешила я его, когда солдат укатил в автомобиле, хотя по лицу Натаниэля было видно, что отказаться от своей драгоценной машины было для него почти так же тяжело, как отослать Викторию.

– Забудь про машину. Скажи лучше, есть ли у нас время, чтобы уйти отсюда до начала пожаров?

Я встретила его взгляд – лоб у него покрылся тревожными морщинами, как покрывается трещинами камень, который долго подвергался атмосферным воздействиям.

– Не знаю, – призналась я, стараясь, чтобы голос не выдал охватившего меня страха, и посмотрела на часы. – Надеюсь, что есть.

Он обнял меня за плечи и прижал к себе и какое-то время мы молча стояли на вершине Ноб-Хилл, глядя на пожары, прокладывающие себе путь наверх из горящего города внизу.

Воздух был сырым и промозглым, и зубы у меня выбивали дробь, пока мы пешком спускались с Ноб-Хилл, обходя трещины в мостовой и груды камней. Вокруг, куда ни кинь взгляд, полыхали пожары, окрашивая ночное небо в оранжевый цвет.

Мы шли мимо обреченных домов, из которых семьи выносили свои пожитки. На углу какой-то улицы мужчина, выпадая из общей картины, играл на расстроенном рояле, стоявшем перед его сгоревшим домом. Вокруг него собралась группа людей в лохмотьях, громко распевавших «Сегодня нас ждет горячее время в нашем старом городе», которая в данных обстоятельствах звучала откровенно фаталистически. У меня все сжалось внутри при виде этой попытки отгородиться от трагедии, разыгрывавшейся на улицах города.

Оглушительный взрыв потряс воздух.

– Динамит, – еле слышно проговорила я. – Шмиц приказал взрывать дома для создания противопожарной полосы.

– А хуже от этого не станет? – напряженно спросил Натаниэль.

– Я не знаю, – призналась я, стараясь не обращать внимания на разболевшуюся вновь щиколотку. Видимо, растяжение оказалось боле серьезным, чем я считала. – Не могу вспомнить. Думаю, что в некоторых районах эта мера принесла пользу.

Он взял мою руку, и это соединило нас крепче железной цепи. Его тепло переливалось в меня в темноте, как живительный эликсир, пока мы спускались вниз с холма сначала по одной боковой улочке, потом по другой и еще по одной, прокладывая себе путь в жутком лабиринте разрушений. Пo пути мы узнавали новости, и все они были неутешительными. Вся центральная часть города сгорела дотла. Огонь беспрепятственно распространялся вдоль Монтгомери-стрит и Кирни-стрит. В Дельмонико начался пожар, пламя перекинулось на отель Святого Франциска, мгновенно превратив его в пылающий шар.

Улицы были заполнены беженцами. Лошадь в шорах встала на дыбы, испуганно заржав и едва не раздавив мужчину, пытавшегося вывести ее из горящей конюшни. Я чувствовала себя так, словно меня контузило. Все научные изыскания, проведенные мной при сборе материала для написания диссертации, не подготовили меня к той похожей на ночной кошмар реальности, в которой я жила сейчас, борясь за спасение собственной жизни.

Примерно в час ночи мы наткнулись на сплошную стену огня, тянувшуюся от Маркет-стрит до китайского квартала и подступавшую все ближе к Пауэлл-стрит и Ноб-Хилл, и остановились, ошеломленные сюрреалистическим зрелищем. Жар, исходивший от этой адской стены, обжег нам кожу даже на расстоянии в два квартала.

– Здесь нам не пройти, – прокричал Натаниэль, стараясь перекричать рев пламени, и потащил меня прочь от огненной стены. Мы повернулись и побежали, сворачивая то в одну сторону, то в другую, но везде путь нам преграждал огонь, наступавший с трех сторон. Вскоре на нас стали сыпаться искры. Одна попала на рубашку Натаниэлю и та загорелась. Сдержав готовый вырваться крик, я принялась сбивать пламя рукавом. Мне удалось быстро загасить его, но Натаниэль успел все же получить ожог на руке.

– Твоя рука, надо немедленно что-то сделать.

– Сейчас нет времени. Огонь распространяется слишком быстро.

Мы снова побежали, на сей раз в ту сторону, откуда пришли. Я никак не могла выровнять дыхание. Натаниэль стукнул меня по спине, помогая прочистить легкие, и я тут же закашлялась, глотнув густого дыма. В какой-то момент мой берет зацепился за ветку дерева, его сорвало у меня с головы, и волосы свободно рассыпались по плечам. Когда спустя секунду я оглянулась, он уже пылал, загоревшись от попавшей на него искры. Я похолодела от страха, хотя по спине стекали струйки пота от невыносимого жара вокруг. Ужасная мысль овладела мною. Неужели я изменила ход истории затем лишь, чтобы Натаниэль, избежав смерти от руки Феннивика, погиб в огне?