По волчьему следу

В сентябре, когда Бари исполнилось полгода, он был уже такого роста, как и Серая волчица; могучий, длиннозубый, широкогрудый, с такими челюстями, что мог бы перегрызть не только кость, но и целое полено. Нипиза не могла сделать ни одного движения, чтобы он тотчас же не принял в нем участия. Они вместе плавали в пруду. В первое время Бари очень беспокоился, когда она стремглав бросалась в воду с того самого места, откуда она спихнула и Мак-Таггарта, но к концу месяца вместе с нею спрыгивал уже и он, пролетая в воздухе чуть не целых двадцать футов. В конце августа он впервые познакомился с представителями своей породы, если не считать Казана и Серой волчицы. На все лето Пьеро отвозил своих собак на небольшой остров посреди лесного озера, чтобы они могли там бегать на свободе, и два раза в неделю, за целые три мили от хижины, возил им туда рыбу, которую ловил сетью. В одной из таких прогулок Нипиза сопровождала своего отца, захватив с собою и Бари. Пьеро нарочно взял с собою ременную плеть, предполагая, что будет драка. Но ничего подобного не произошло. Бари тотчас же присоединился к стае и стал вместе с нею есть рыбу. Это очень понравилось Пьеро.

— Из него выйдет отличная ездовая собака, — сказал он с одобрением. — Хорошо бы его, Нипиза, оставить здесь с собаками хоть и на недельку.

Нипиза с сожалением согласилась. Пока еще собаки были заняты едой, они незаметно отправились домой. Их лодка так тихо отплыла от берега, что Бари даже и не заметил, как они его провели. Тотчас же он бросился в воду и поплыл за ними, и Нипиза помогла ему потом взобраться в лодку.

В начале сентября проходивший мимо индеец сообщил Пьеро кое-что о Буше Мак-Таггарте. Фактор был очень болен. Он чуть не умер от заражения крови, но теперь уже чувствует себя хорошо. Эта новость очень огорчила Пьеро, но о том, что было у него на уме, он ни одним словом не обмолвился перед Нипизой. А она уже совершенно позабыла о факторе из Лакбэна и наслаждалась дикой красотой северного бабьего лета. Она отправлялась на далекие прогулки с Пьеро, помогая ему расставлять на зиму силки для зверей, и в этих прогулках ее неизменно сопровождал и Бари. В свободные часы она приучала его к запряжке. Понадобились целые дни, пока Бари научился безропотно таскать за собой на ремне деревяшку и в то же время не кусать ее и не ворчать. Тогда она прикрепила к нему ремень еще и с другой стороны и заставляла его таскать за собою уже две деревяшки. Так мало-помалу она приучила его к санной упряжи, пока наконец недели через две он не стал выбиваться из сил, чтобы стащить с места все, что только ей было угодно. Тогда Пьеро привел с собой с острова двух собак, и Бари стали запрягать вместе с ними, и он помогал им возить по лугу пустую тележку. Нипиза была в восхищении. А когда выпал первый снег, то она захлопала в ладоши и крикнула Пьеро:

— Ну, и покатаюсь же я на нем в эту зиму!

Наступило время, когда Пьеро должен был наконец сообщить ей о том, что было у него на уме. Он виновато заулыбался и попробовал придать своему голосу как можно больше спокойствия и равнодушия.

— Хочу и на эту зиму, — обратился он к дочери, — отправить тебя в школу в Нельсон-Хауз. Бари отлично свезет тебя, как только установится санный путь!

Нипиза в это время развязывала узел на ремне у Бари и тотчас же вскочила на ноги и посмотрела на Пьеро. Глаза ее расширились и выражали удивление и гнев.

— Ни за что на свете, отец! — ответила она.

За всю свою жизнь она в первый раз ответила ему так резко и определенно. Это озадачило его, и он почувствовал себя неловко. Он не способен был на ссоры. Она увидела это по его лицу, и ему показалось, что она прочитала по нему все, что было у него на уме. Она быстро задышала, и он заметил, как высоко стала подниматься у нее грудь. Нипиза не дала ему собраться с силами, чтобы продолжать.

— Я ни за что не уеду! — повторила она с еще большей решительностью и опять наклонилась над Бари.

Пьеро пожал плечами и продолжал на нее смотреть. В самом деле, почему бы ему и не радоваться этому? Разве его сердце не облилось бы кровью, если бы она с радостью оставила его одного? Он подошел к ней и как можно ласковее погладил ее по голове. Нипиза посмотрела на него из-под руки и улыбнулась. Между ними встал Бари и положил морду ей на колени! В первый раз за все эти недели весь мир вдруг показался Пьеро ярко залитым солнечным светом. И с высоко поднятой головой он отправился к своей избушке.

Значит, Нипиза не покинет его!

И он тихо и радостно засмеялся и стал потирать себе руки от удовольствия. Его страх перед фактором из Лакбэна сняло, как рукой. Он остановился на пороге и посмотрел назад на Нипизу и Бари.

— Слава богу!.. — проговорил он. — Теперь, именно только теперь я сам знаю, что мне надо делать.

ГЛАВА XVII ГОЛОС РАСЫ