По волчьему следу. Хроники чеченских войн

Чрезвычайное положение тоже не было введено. Осенью 1991 года, как мы помним, президент Ельцин уже пытался ввести чрезвычайное положение на территории Чечни, но из-за бурного протеста местного населения, ответного военизированного движения, угроз в адрес России, Президиум Верховного Совета Российской Федерации в первый же день отменил чрезвычайное положение. В обращении Президента к воюющим сторонам от 30 ноября 1994 года чеченцам Дудаева предлагалось сдать оружие и прекратить кровопролитие. В случае, если стороны не выполнят этот ультиматум в течение 48 часов, предусматривалось введение чрезвычайного положения. Однако через три дня после опубликования обращения пресс-секретарь Президента заявил, что обращение не так понято, что якобы возникли разночтения в толковании документа, и на свет появился тот же самый документ, но уже без упоминания о чрезвычайном положении.

Таким образом, ни чрезвычайного, ни военного положения объявлено не было. Образовался правовой вакуум, в котором оказались Российские Вооруженные Силы. Разумеется, не объявлялась и война, что позволило не соблюдать законы и обычаи войны. Правом объявления войны, как известно, пользуется в России только Государственная Дума. Если же объявляется чрезвычайное положение, то Президент обязан поставить в известность об этом как Думу, так и Совет Федерации. Причем Совет Федерации может не согласиться с Президентом и не признать его указ о введении чрезвычайного положения законным. Очевидно, поэтому президент решил обойти Федеральное Собрание. Он начал военные действия без одобрения высшего законодательного органа страны, поставив тем самым себя вне права и правового контроля. Между тем без объявления чрезвычайного или военного положения вести крупномасштабные боевые действия на территории России запрещается.

В операции 26 ноября участвовали российские офицеры, завербованные контрразведкой, которые не имели права этого делать. Во-первых, военнослужащий-контрактник должен только служить и не выполнять никаких параллельных обязанностей, во-вторых, он имеет право покинуть военный гарнизон, где проходит службу, только с разрешения соответствующего командира части. Военнослужащие же, который проходят военную службу по призыву, вообще не имеют права покидать свою часть, за исключением случаев, когда им официально предоставляется отпуск или они направляются в командировку. То есть когда контрразведка вербовала офицеров, принявших участие в операции, она допустила нарушение законодательства. К примеру, в статье 40 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, утвержденного Президентом РФ 14 декабря 1993 года, говорится: «Военнослужащим не могут отдаваться приказы и распоряжения и ставиться задачи, не имеющие отношения к военной службе или направленные на нарушение закона». Здесь как раз налицо оба названных случая: отдавались приказы, которые нарушали закон и не имели отношения к военной службе.

В 1992—1993 годах Чечня напоминала осажденную крепость, однако никто не вмешивался в ее внутренние дела. Более того, ее вооружали, ей давали нефтедоллары: туда направляли нефть для переработки, и Ичкерия, имея лицензию на экспорт нефти, естественно, получала определенные доходы. Представители Чечни не подписали Федеративный договор и не признавали республику как субъект Российской Федерации. На 1995 год в республике были назначены выборы, и не исключено, что Дудаев потерпел бы на них сокрушительное поражение, однако ему помогло российское вторжение.

Увы, чеченскую нацию в ноябре — декабре 1994 года объединил отнюдь не Дудаев, а учиненное над ней насилие. Военная акция России в отношении Чечни сплотила чеченский народ. Противники Дудаева временно стали его сторонниками, было организовано национальное движение, направленное на отпор российским войскам, а само их введение воспринималось в Чечне как агрессия. В ноябре 2003 года в интервью газете «Московские новости» бывший директор ФСК Сергей Степашин, руководивший операцией по взятию Грозного добровольцами-контрактниками и ополченцами Автурханова и Гантамирова, признал, что российское руководство тогда поторопилось с этой акцией, иначе говоря, допустило досадный промах. Приведу фрагмент его интервью.

«— Вы были убежденным сторонником войны или вынужденно выполняли приказ главнокомандующего?

— Главнокомандующий был до последнего против военных действий. Это не многие знают, но это так.

— Я спрашивала о вас.