По волчьим законам

И после этого мы ещё и целовались. Ладно я, я — волчица. Не оборачивалась, ничего не знаю, но Игорь откуда такие извращения откопал?! У дедушек и бабушек интеллигентов?

Не стесняясь спермы на моих губах с моей влагой лез целоваться. Капец! И он это предложил однажды, не я. Но было в этом что-то, животное, звериное. Мы так перемешались с ним, что стали одним целым.

Мне казалось, что чистый только Игорёк, остальные мужики все грязные.

Я не могу без него. Задыхаясь, лежала под ним и плакать хотелось, потому что он всё в шутку обо мне воспринимал, а я ведь оборотница.

Ему хватает пяти минут отдыха, после этого Игорёк трахается около получаса, так входит, что я могу перейти на вой. А если по-собачьи, то сильно выматывает.

Семь часов почти до позднего вечера. С перерывами на покурить и перекусить.

Я просто вырубалась.

Игорёк поцеловал меня, лёг за моей спиной, удобно устроился. Вставил наушники и включил какой-то документальный фильм. Под него я засыпала, укрытая своим парнем.

— Теона Марковна! — простучали в дверь.

— Быстро, собираемся, через окно, — Игорёк приложил палец к губам.

Не впервой нам с ним голыми по улицам бегать, и в подворотнях одеваться. Зато живы и здоровы!

— Это Миха, — недовольно поморщилась. — Игорь, надо познакомиться. И без шуток.

*******

У него была машина. Старая и страшная. Как он сам.

Пришлось послушать его и переодеться в чёрное платье, заехать в парикмахерскую. Волосы от висков вверх заплели в мелкие косички, вверху гребень хотела, но эти дуры картонные уложили в «батон» мои волосы и уродливо украсили завитками. Смолчала. Когда стану великой колдуньей, такие парикмахеры будут делать, что я им велю. Сказано — хочу волосы вверх, так и надо исполнять.

«Вы не влезете в машину», «Это не модно»…

— А в Лесу много колдунов?

— Достаточно.

— А как туда попасть?

— Через портал.

— Ипа-ать! То есть, как в игрушке? Ну, реально фэнтези?!

— Не совсем. Скорее фэнто-реальность, — улыбнулся он.

А улыбка у дяди Миши ничего. Да и сам мужик отличный. Зря Кирка побрезговала. Хотя, если он киллер, то да, лучше не связываться.

— Я знаю, где портал? — вдруг спросила я, потому что у меня крутилась в голове такая мысль.

— Вполне возможно, — кивнул он. — волчица внутри чувствует.

— Поехали завтра в гости к моей однокурснице, Кире, у неё на квартире весело.

— Завтра давай ничего планировать не будем, потому что вечером у нас с тобой будет поездка за город.

— А Игорька возьмём?

— Почему нет.

— Отлично. Скажи мне, Михаил Васильевич, почему ты меня напрягаешь?

Он не ответил, поэтому продолжила.

— Никто, кроме моего папаши, не напрягает. И тут ты. Ты колдун, ты сильный и скрытный. Зачем ты здесь?

— Всё в порядке, я просто с войны.

— С какой?

— В Лесу была, куча знакомых полегла, так что такой… Хмурый.

Мы подъезжали к нашему дому в тихом центре. И теперь собирались войти в ненавистный мной торжественный зал для элиты стаи. Машину Михаил поставил во дворе.

Тебе дали уже квартиру? — поинтересовалась я, выходя из машины. Вечер оказался тёплым, наудачу куртку не взяла, решила, что так добегу, не замёрзну.

Куртку мою взял дядя Миша.

Внимательный какой.

— Да, квартира в первом подъезде на первом этаже.

А мне в последнем, где самый отстой.

— Ничего себе! Ты какой-то знатный волк?

— Мой отец был знатным, я пока не дорос, — он позволил себе подобие улыбки и предложил мне свою руку.

Я взяла его длинные и толстые пальцы. Поморщилась от отвращения. Кирка — идиотка! Я теперь буду пялиться на мужские пальцы и думать, что видела члены!

Симаргл накинул мою куртку мне на плечи перед глазами охраны. Приобнял меня, и я оскалилась на камеру наблюдения, прилипла к дяде Мише.

У меня непереносимость ВИПов. Меня тошнит при взгляде на их шведские столы, и зверь рвётся наружу, когда вижу блядей в брендовой одежде.

Нет-нет, я не утрировала нисколько. Мужики все наши, а вот бабы на заказ. Для себя и гостей заказывали. В стае просто всего восемь женщин, точнее, самок… надо привыкнуть к этому названию, я же волчица, а не сука, как эти…

Модельное агентство предлагало восемнадцатилетних моделек на любой вкус, на любой и брали, мы с Михаилом между ними, как в бамбуковом лесу. Все высоченные, сквозь них протиснутся нужно умудриться. Босоножки и платья глаза слепили. Это вдобавок к свету софитов. Мама моя, похоже, не волчица, а сорока. У неё ненормальная тяга ко всему, что поблёскивает. У неё за бусы можно отнять часть территорий.

Мы с дядей Мишей, естественно, и затерялись. Сколько бы я наклеек себе на лоб не прикрепила, мы серые мыши среди этой ярмарки тщеславия.

Встали в уголке.

— Сейчас будем целоваться, как это делают актёры, — улыбался Симаргл.

Бочком между портьерами затесались, он руку, что не к залу, мне на губы положил и наклонился за фальшивым поцелуем.

Его пальцы у моего рта… длинные и толстые… Сука! Как расслышать эту хрень!

Когда он оторвался от меня, я смеялась, просто заливалась смехом. Наверно в этот момент можно было подумать, что я счастлива.

Но… Наверное, отчасти так и было. И Михаил Васильевич прекрасно сыграл свою роль, тоже рассмеялся.