По воле Посейдона

— Ради всех богов, так и есть! — сказал Менедем. — Несмотря на то что ты много читаешь, твое зрение не стало хуже. Может, поставим тебя впередсмотрящим вместо Аристида?

— Не надо! — покачал головой Соклей. — Он чистая рысь — его глаза наверняка острее моих. И твои тоже, ты просто не такой внимательный, как я. — Он не собирался спускать двоюродному брату насмешку, замаскированную под комплимент.

Капитан потянул за рукояти рулевых весел, поворачивая «Афродиту» вправо, к крутобокому кораблю Лептиния.

— Я хочу подойти к нему на расстояние окрика и предупредить, — сказал Менедем. — Не хочу, чтобы он поплыл к Сарно, в Помпеи, и попал прямо в зубы к этим римским волкам.

Если это был не Лептиний или если он не узнал «Афродиту», тогда капитан торгового судна был полный дурак, раз позволил акатосу подойти к своему кораблю так близко. Но очень скоро Соклей увидел, что он не ошибся.

Лептиний снял одну руку с рукояти рулевых весел, чтобы помахать им. Он прокричал что-то, но Соклей не разобрал слов.

Приложив руку к уху, чтобы показать, что не слышит, он краешком глаза увидел, как то же самое сделал Менедем.

Лептиний закричал снова, и на сей раз Соклей понял его:

— Как вам понравилось в Помпеях?

— В Помпеях было здорово! — завопил в ответ Менедем. — Мы славно там поторговали! Но тебе лучше туда не идти!

— Что? Что ты говоришь? — спросил Лептиний. — Почему нет?

— Потому что сейчас там римский флот и римляне атакуют город и округу, вот почему, — ответил Менедем. — Если ты поплывешь туда, то сунешь голову прямо в пасть волку!

— Геракл! — изумленно воскликнул Лептиний. — Варварский флот! Не пиратский? Ты уверен? Как же вам удалось спастись?

Он задал столько вопросов, что ни один человек не смог бы враз ответить на все.

— То были и вправду римляне, — заверил Лептиния Соклей. — У них на парусах изображены волки.

А Менедем одновременно с двоюродным братом ответил на последний вопрос:

— Одна из триер погналась за нами, и мы покалечили ее, вот так и спаслись.

— Что ты сказал?! — переспросил Лептиний. И вовсе не потому, что не смог разобраться в двух голосах, звучащих одновременно. — Как вы сумели одолеть триеру на таком захудалом маленьком акатосе? Я не верю ни единому вашему слову!

— Я же тебе говорил, — пробормотал Соклей Менедему.

Тот скорчил в ответ ужасную рожу.

Но моряки «Афродиты» не позволили Лептинию так запросто назвать Менедема лжецом. Поскольку гребцы все так же считали себя героями, они начали наперебой выкрикивать подробности своего деяния. Будь они пиратами, а не командой торговой галеры, это могло бы кончиться плохо для шкипера крутобокого судна и его экипажа. Соклей подумал, что лучше бы Лептинию не спорить: моряки с «Афродиты» были не в том настроении, чтобы спустить с рук неуважительное к себе отношение.

Но Лептиний и сам это мигом сообразил.

— Хорошо! Хорошо! — закричал он. — Я вам верю!

К тому времени два судна разделяло уже расстояние всего в десять локтей. Если бы Менедем и его команда решили стать пиратами, Лептиний никоим образом не смог бы им помешать.

— Куда пойдешь теперь? — спросил шкипер крутобокого судна Менедема.

— Я вообще-то собирался двинуться в Неаполь, — ответил Менедем. — Да ты и сам знаешь — я говорил тебе об этом, когда мы встретились в порту. Но кто знает, сколько римских кораблей бороздят теперь Тирренское море в тех краях? Лучше двинуться на юг, решил я, вот туда и направляюсь.

— Значит, это ты так решил? — пробормотал себе под нос Соклей.

Но на этот раз брат его не услышал, что, может, было только к лучшему.

«А ведь Менедем и правда считает, что двинуться на юг было его собственным решением, и ничьим больше, — изумленно подумал Соклей. — Неужели забыл наш спор? Или у меня просто по-другому работает память?»

Спустя мгновение Соклей покачал головой. Удивительное дело: он сам точно знает, кто отговорил Менедема протаранить римскую триеру. Но вот его двоюродный брат сейчас поет совсем другую песню.

«Ну ладно, наши с Менедемом отношения — это, в конце концов, мелочь. Но вот когда я сяду наконец писать свою историю, как я смогу определять, которая из двух противоречащих друг другу историй истинная? — размышлял Соклей. — Оба рассказчика будут уверены, что каждый из них прав, и каждый назовет другого лжецом. Интересно, как Геродот, Фукидид и Ксенофонт решали, кто же прав?»

А Лептиний тем временем говорил:

— Это очень умно — убраться отсюда. Грязные варвары в наши дни повсюду. Они расплодились как тараканы. Мы, эллины, должны раздавить их, прежде чем они станут слишком сильными.

А ведь всего несколько дней назад этот человек превозносил город Помпеи. Вспомнит ли он об этом, если ему напомнить? Вряд ли, и Соклей отлично это знал.

— Жаль, что ты столько трудился только для того, чтобы повернуть назад, — сказал Менедем.

— Может, и так, но спасибо тебе за предупреждение, — ответил Лептиний. — Если бы я пошел вперед, я пожалел бы еще больше.

— Безопасного тебе пути на юг, — пожелал Соклей.

Лептиний помахал ему рукой, то же самое сделали двое моряков с крутобокого корабля.