По воле Посейдона

— Мне плевать, откуда он, — заявил Менедем. — Я очень надеюсь, что никогда больше его не увижу.

Когда они встали борт о борт с «Афродитой», Соклей подал Менедему руку и помог подняться на акатос.

— Спасибо, — еще раз сказал он брату. — Я думал, ты меня… Просто даже не представлял, что ты сделаешь, когда птица сиганула за борт.

В тот момент, когда пава прыгнула в море, Менедем и сам не знал, что он сделает. Его первым побуждением было убить Соклея на месте. Но он был человек отходчивый.

— Ты сейчас наказываешь себя куда сильнее, чем смог бы наказать тебя я, даже если бы занимался этим целый год, — объяснил брату Менедем.

— Верно. — Соклей поколебался, потом добавил: — Я-то знаю, что это так. Я не знал, понимаешь ли ты.

— Ну ладно, хватит об этом. — Менедем оглянулся на берег. — Что-то Алексидама не видно. Должно быть, он развязался. Жаль.

Менедем перевел взгляд на заходящее солнце.

— И мы не доплывем до ночи до Тарента. Это тоже жаль.

— Полагаю, ты не собираешься на ночь выбираться на берег? — сказал Соклей.

— Еще чего! — воскликнул Менедем. — Ты что, думаешь, я дурак или сумасшедший? Эти италийские варвары набросятся на нас, как лисы на кроликов.

И только когда уголок рта его двоюродного брата едва заметно дернулся вверх, Менедем понял, что его поддели.

Он возмущенно ткнул в Соклея пальцем.

— Ты мне за это поставишь выпивку!

— Не понимаю, о чем ты! — Невинный вид Соклея смог бы убедить судью, но не убедил Менедема.

Здесь, рядом с материком, больше не дул устойчивый северо-западный ветер. Менедем приказал спустить парус с реи. Моряки быстро исполнили его приказ. Они провели много времени, вновь и вновь налегая на весла, и теперь были рады позволить бризу немного поработать за них.

«Афродита», вероятно, двигалась бы быстрее, если бы Менедем продолжал держать людей на веслах, но он об этом не беспокоился. Они все равно не доберутся до Тарента к закату, даже если попытаются устроить гонки с гребцом на каждом весле. А раз так, вполне можно лениво плыть вместе с переменчивым бризом.

— Вижу судно! — выкрикнул Аристид и показал куда-то.

— Может, проверим, что дали нам все эти тренировки в гребле? — предположил Диоклей.

— Можно, — ответил Менедем.

Крик впередсмотрящего мигом привел команду в состояние полной готовности. Менедему это понравилось.

Но когда суда сблизились, оказалось, что парус принадлежит маленькой рыбацкой лодке.

Менедем расслабился. Его команда тоже.

Лодочка попыталась улизнуть, так обычно поступали все рыбаки, заметив «Афродиту». Однако ветер в этот момент как раз стих. Менедем посадил несколько человек на весла и легко догнал лодку.

Когда испуганные рыбаки обнаружили, что их преследуют вовсе не пираты, а покупатели, они почувствовали такое облегчение, что в обмен на пару кувшинов вина — не золотистого ариосского, но крепкого красного вина, которое обычно пьют в море, — дали Менедему достаточно кальмаров, чтобы накормить до отвала всю команду.

Зажаренные в оливковом масле на маленьких угольных жаровнях кальмары восхитительно благоухали.

У Менедема потекли слюнки и заурчало в животе.

— Ситос очень хорош, — сказал он, — но нынче вечером мы можем от души насладиться опсоном.

— Я съем хлеб вместе с кальмаром, — запротестовал Соклей.

Но Менедем парировал:

— Ха! Ты сам себя выдал. Не будь ты опсофагом, ты сказал бы: «Я съем кальмара вместе с хлебом», а не наоборот!

Соклей подумал и кивнул.

— Виноват, — ухмыльнулся он. — А почему бы мне и не съесть хлеб с кальмаром? У нас их целая куча. — И он отправил в рот маленького кальмарчика.

* * *

Когда на следующее утро «Афродита» двинулась к Таренту, солнце все еще стояло на востоке очень низко.

Повсюду виднелось множество судов: рыбацкие лодки вроде той, команду которой они вчера напугали, неуклюжие торговые суда, пара патрулирующих здешние воды пятиярусников. Одна из военных галер подошла поближе, чтобы как следует рассмотреть акатос.

— «Афродита» с Родоса! — с легким раздражением прокричал Менедем в ответ на вопрос офицера. — Мы не ублюдки-пираты, и мне начинает надоедать, что все принимают меня за пирата.

Он приложил руку к уху.

— Что? Груз? Мы везем хиосское вино — самое лучшее — и папирус, а также чернила, родосские благовония и косский шелк для ваших женщин. А еще мы везем павлинов и павлиньи яйца, подобных которым никогда не видели в Великой Элладе.

Судя по удивленному восклицанию, которое вырвалось у офицера пятиярусника, надежда братьев на то, что тут никогда не видели павлинов, должна была оправдаться.

— Следуйте дальше, «Афродита»! — крикнул этот человек, придя в себя. — Войдите в Маленькое море и встаньте на якорь, где захотите! Удачной торговли!

— Спасибо! — Менедем милостиво смягчился.

Потом он сам задал вопрос:

— Что слышно о войне между Сиракузами и Карфагеном?

— Ничего хорошего для эллинов, — последовал ответ с пятиярусника. — Судя по всему, Карфаген может осадить Сиракузы, причем, возможно, одновременно и с суши, и с моря. Я даже не представляю, как в таком случае Агафокл спасет свой полис.

— Это плохо, — ответил Менедем, и офицер согласно кивнул.