По воле северных богов (СИ)

— Что-о? — взревел Хьюго, порываясь вновь вскочить.

— Она уже дома, — протянув в успокаивающем жесте обе руки, поспешил добавить пожилой рыцарь.

— И кто был тот мерзавец, который…

— Я.

Короткое слово упало, словно камень в дождевую лужу. Крестоносец не поверил своим ушам, когда услышал это дерзкое признание, произнесенное негромким будничным голосом.

— Мне убить тебя сразу, мальчишка, или дать объясниться?

— Можно попробовать и так, и так. Ваша сестра говорит, вам нет равных на ристалище. Это будет интересно…

Стальные глаза рыцаря окунулись в серебро ответного взгляда Тир. Девушка увидела в них новую волну смеха. Крестоносец все больше нравился ей, и норвежка позволила себе рассмотреть воина внимательней.

Он был того же роста, что и сэр Гай, но шире в плечах и мощнее. В своих вороненых доспехах он казался и вовсе огромным. Дочерна загорелое обветренное лицо было угловатым и никак не соответствовало канонам красоты — нос с заметной горбинкой, слишком тяжелый подбородок, черные брови, почти сросшиеся на переносице… Но веселые серые глаза, опушенные поразительно густыми и длинными ресницами, были подкупающе хороши, как и иронично изогнутый смешливый рот, который открывал в улыбке ровные снежно белые зубы. Темные, мягко вьющиеся волосы были единственным, что напоминало о его родстве с близнецами.

— Ну и как?

— Нравится, — усмехнулась Тир, поняв, что именно ее разглядывание дало повод для этого вопроса.

Губы Хьюго задрожали от сдерживаемого смеха. Парень ему тоже был симпатичен. Несмотря на молодость, в его глазах крестоносец видел силу и мудрость много чего повидавшего в жизни человека. К тому же мальчик был красив…

«Что это я, — одернул сам себя Хью. — Уж не заразился ли содомскими наклонностями? После этого клятого „святого“ похода!» — рыцарь передернулся и вновь взглянул на молодого викинга.

— Рассказывай.

— Может быть потом? Мы, собственно, хотели делом заняться, а не коротать ночь у костерка за болтовней.

— И что же это за затея, дружок? Бирюльки? Или думали белок пострелять?

— Можно и это, — миролюбиво согласился юноша.

Глаза его внезапно сузились, одно быстрое движение руки, что-то со свистом рассекло воздух, и любопытный рыжий зверек, забравшийся на злополучную ветвь дуба, насквозь проткнутый тонким лезвием наручного стилета Тир, упал к ногам сэра Саймона Торна. Рыцарь от неожиданности вздрогнул и потянул из ножен меч.

— Спокойнее, Сай. Подай-ка лучше трофей.

Хьюго осмотрел мертвого зверька, выдернул узкий клинок, вытер его и, подавая рукоятью вперед, уже серьезно взглянул в серебряные глаза юноши.

— С тобой опасно шутить, парень.

— Простите мне это хвастовство, сэр Хьюго, — усмехнувшись, промолвил викинг, убирая стилет на место — в ножны на левой руке. — Но действительно пора переходить к делу. Осада вашего замка продолжается уже три месяца, к ней не были готовы, и теперь в Гилфорде плохо с едой. В лагере Мейна чуть больше сотни людей. Сколько с вами?

— Пять рыцарей, включая меня и столько же слуг, не менее опытных в науке войны. Правда, у одного из них приступ лихорадки.

— Лошади?

— Все верхом и еще пять под поклажей.

— Отлично. В моем распоряжении сорок отлично обученных воинов. Я считаю, что этого будет вполне достаточно для того, чтобы разогнать осадивших замок. Вы беретесь за это, сэр Хьюго?

Черные брови крестоносца полезли на лоб — только сейчас он понял, что все это время называл пареньком и мальчиком предводителя буйной дружины неистовых викингов. Хьюго покачал головой.

— Почему ты делаешь это? И… как, черт побери, мне все-таки величать тебя?

— Меня зовут Тир, по прозвищу Серебряная Рысь, а делаю я это, во-первых, ради Куини, а во-вторых, не знаю почему. Просто так.

— Если ты рассчитываешь, что после всего сможешь претендовать на мою сестру…

Викинг звонко рассмеялся.

— Упаси бог, сэр Хьюго, — рыцарь заметил отсвет того же смеха и в глазах Гая Клермона, но молодой человек быстро отвел глаза, а викинг заговорил вновь. — Тем более что после того, как она прожила в моем доме почти полгода, было бы, по крайней мере, смешно привозить ее домой для того, чтобы, как вы говорите, начать претендовать на нее.

— Натешился и отбросил? — мгновенно свирепея и делаясь от этого по-настоящему страшным, взревел крестоносец.

Но викинг не испугался. Его широко расставленные светло-серые глаза по-прежнему открыто смотрели в лицо рыцарю.

— Ну-ну, сэр Хьюго. К чему эти домыслы? Вот освободим ваш дом, тогда все и узнаете у самой малышки.

Гилфорд хмуро смотрел на юношу, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вспышка ярости, затуманившая было его разум, уже отступала, и, поразмыслив, Хью пришел к выводу, что человек, чинивший насилие над его маленькой сестричкой, вряд ли стал бы вести себя подобным образом сейчас.

— Как мы будем действовать? — спросил он и заметил мгновенно мелькнувшее уважение в глазах норманна.

«А ведь он просто испытывает меня!» — качая головой, понял Хью и погрозил юноше пальцем. Тот, порозовев совершенно по-девчоночьи, быстро заговорил: