По воле северных богов (СИ)

— Или мое сердце готово выпрыгнуть из груди потому, что так ему велит долг?

— Ох, не знаю, Гай, но… все как-то не так…

— А ты вообще-то знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, малышка?

— Да. Я даже видела это… Там, в доме Тир.

— Ты подозрительно грамотна в этом деле для новобрачной, — Гай, смеясь, погрозил ей пальцем.

— Ничего подобного. Я вот, например, до сих пор не понимаю, как твой мужской орган сможет проникнуть в меня. Ведь он такой слабый и мягкий…

Гай возмущенно округлил глаза, и Куини, словно защищаясь, пролепетала:

— Я видела и даже прикасалась. Когда тебя ранили, я смывала с тебя кровь…

Молодой человек застонал сквозь стиснутые зубы и, подхватив девушку на руки, понес к кровати, где начал торопливо раздевать дальше.

— Что ты… Что ты… — несмело отталкивая его руки, шептала Куини.

— Должна же быть справедливость, — бурно дыша, возражал Гай. — Позволь мне тоже взглянуть и прикоснуться. Видит бог, я так давно мечтал об этом!

Наконец, освобожденная от одежды, Куини, заливаясь краской, замерла в центре огромной постели.

— Как ты прекрасна, — шепнул Гай, отстраняясь и пожирая глазами ее тело.

Девушка стыдливо прикрыла руками грудь и темный пушистый треугольник внизу живота.

— Не надо. Я хочу видеть тебя всю, — молодой человек мягко убрал ее руки и завел их вверх, на подушку над ее головой.

Потом его пальцы, словно намагниченные, потянулись к ее светло-коричневым, по-девичьи припухшим соскам. Он нежно коснулся их, а потом сжал чуть сильнее, превращая нежные соцветия в сочные налитые плоды. И когда тело Куини откликнулось на его ласки, он почувствовал, что ждать больше не в силах…

Гай поднялся и торопливо сдернул с себя нарядную бархатную тунику, расшитую золотой нитью. Потом тонкую рубашку. Стянул сапоги и дрожащими пальцами принялся развязывать штаны… Но лишь затянул узлы. Тогда с нетерпеливым возгласом Клермон дернул их. Шнурки лопнули, и через мгновение он отбросил последний покров на пол, где уже валялась остальная одежда.

— Гай! — изумленно вскричала его молодая жена, и рыцарь торжествующе усмехнулся, увидев, куда был обращен ее смятенный взор.

— Теперь он не так уж мягок и слаб, любимая.

— Ох, наоборот. Он слишком велик. Гай! Мне будет очень больно, да? Святая дева, да он не сможет поместиться во мне!

— Я буду очень осторожен, маленькая моя, — шептал, вновь склоняясь над ней, Гай. — И он прекрасно поместится в том твоем местечке, которое специально отведено для этого Создателем, уж поверь мне.

Гай продолжал нашептывать нежности, а сам бережно ласкал ее, пока не почувствовал, что никем не тронутое лоно юной девственницы, его жены, увлажнилось. И тогда он лег поверх нее… Куини резко выдохнула, почти вскрикнула. Молодой человек замер на ней, целуя, успокаивающе гладя по лицу, волосам…

— И что же, это все? Теперь я уже не девственница?

— Да, теперь ты уже не девственница, — улыбаясь, подтвердил Гай, — но это еще далеко не все, медок, это только начало.

И молодой человек начал медленно, а потом, когда страсть окончательно завладела им, все быстрее и яростнее двигаться в ней, пока со стоном не излился, наполняя своим семенем только что распечатанный им сосуд. Судорожно переводя дыхание, он рухнул на нее и замер отрешенно…

…В себя его привел тревожные шепот Куини:

— О Гай, с тобой все в порядке?

Молодой человек, невольно рассмеявшись, обнял ее и, перекатившись на спину, потянул жену за собой, не желая даже теперь покидать ее узкое горячее местечко, одарившее его таким неслыханным наслаждением.

— А ты, малышка? Тебе не было уж очень больно? Под конец я почти не мог сдерживать себя.

— Нет, — улыбаясь, ответила она. — Все было совсем не так страшно, как мне представлялось. Скорее чудно. Мне вдруг стало казаться, что я вот-вот взорвусь, лопну, не знаю… Но тут ты перестал, и… И все кончилось. Что это значит?

— Это значит, что торопливость нужна только при ловле блох, — недовольно проворчал Гай. — Но у нас ведь еще все впереди, не так ли, жена моя?

— Как пожелаете, муж мой, — проворковала Куини и почувствовала, как внутри нее вновь растет и наливается его мощное орудие.

Девушка удивленно взглянула мужу в лицо и увидела в глубине карих глаз золотые искры страсти, уже знакомые ей. Отвечая на ее немой вопрос, Гай кивнул.

— Да, я снова желаю тебя, сладкая. И на этот раз буду терпелив…

Он заставил Куини сесть на себе и начал медленно двигать ее, неспешно обучая ритмам любви. Его жадным взорам теперь открылось все великолепие ее юного разгоряченного лица, совершенство ритмично вздрагивающей в такт движениям округлой груди. Он приподнял голову, заворожено наблюдая, как в месте соединения их тел его русые волосы переплетаются с темными, украшавшими венерин бугорок Куини. Как вдруг она ахнула, глаза Гая метнулись к искаженному страстью лицу жены, и в тот же момент он почувствовал, как по ее влажному от пота телу прошла волна дрожи, начинаясь в глубине лона и разливаясь дальше, подобно землетрясению.