По воле судьбы. Без права на спасение

— О! Куда-то поедем? — Волес, часто перебивал собеседников. Блондин не показал, что его это задело. Эдриан даже не изменился в лице, он с той же интонацией, продолжил говорить:

— …желательно на рассвете. Волес, не имей привычки перебивать людей, это говорит о твоём плохом воспитании. Ты знатный словоблуд, и как я уже говорил тебе когда-то, не вижу в этом ничего хорошего. Запомни, чем больше ты говоришь, тем меньше услышишь. Вам нужно выспаться перед дальней дорогой, поэтому не трать ни моё, ни своё время, и дай мне закончить.

Волес потупился и перестал улыбаться, пока блондин отчитывал его за бестактность.

Канг взглянул на юношу. Парень успел порядком опостылеть колдуну, за те бесконечно долгие дни, проведённые за решёткой. Словесный поток извергался, днём и ночью, и деться от него было некуда. Канг стал не только невольником, но и невольным слушателем своего сокамерника и к концу их пребывания в заключении, знал о жизни Волеса столько же, сколько и сам Волес и даже больше.

Алхимик много говорил, но совсем не умел слушать. Выглядело это так, словно парень постоянно забывал о своей бестактности. У Волеса никогда не было друзей. Никто из его сверстников не хотел с ним общаться. Гений органической алхимии, который, закончил университет, на несколько лет раньше своих сокурсников, мог бы заткнуть за пояс многих учёных мужей, знаменитой на весь западный материк академии алхимиков, но был совершенно не адаптирован социально. Сокурсники чурались его одержимости наукам и предпочитали, свободное время проводить не за научными трудами, или в лаборатории, а в городских тавернах, распивая спиртное в шумной и весёлой кампании, в которой не редко посмеивались над чудаком Волесом. Он был умнее их в разы и прекрасно знал о своём превосходстве. Аспиранты и диссертанты, на которых равнялся юный алхимик с тихой завистью покусывали локти и злились из-за его успехов, поэтому стоило ожидать, что дружеских отношений в этой среде ему завести не удалось. Юноша хотел найти друга, но не мог, все попытки заканчивались одинаково, его высмеивали или использовали под предлогом дружбы, а чаще всего старались просто не замечать. Казалось, что сама судьба была против. Огромная, холодная и тёмная пропасть одиночества меняла его самого, и отношения к людям. А потом, в его жизни появился Эдриан. Новый друг, не всегда говорил то, что хотел слышать алхимик, но никогда не давал повода сомневаться в своих намерениях. Молодой Волес ценил эту дружбу больше чем все сокровища мира и был готов на всё ради своих новых друзей. Поэтому, он не долго расстраивался из-за слов блондина, принимая его правоту. Через несколько мгновений он снова внимательно слушал, но уже без улыбки.

— Как ты, наверное, помнишь, Светлый Орден, и слуги моего брата, не дали нам совершить ритуал. Когда мы последний раз виделись, Вас поймали, а алтарь уничтожили. Но мне, Рюку и Джостару удалось выбраться, и теперь, когда мы снова вместе, сможем завершить начатое, и получить желаемое.

— Подожди, ты же сказал, что алтарь уничтожили. Ведь строение древних не восстановить. Как же мы теперь сможем провести ритуал?

— Не переживай друг мой. Сейчас я не буду вдаваться в подробности. Гримуар хранит много тайн, но к сожалению новые знания были открыты мне только после нашей неудачи. Есть ещё один алтарь древних. — Глаза алхимика поползли вверх, и даже Канг оторвал голову от дивана и повернулся к Эдриану. — А самая приятная новость в том, что он находится совсем недалеко. Наш путь лежит на север.

Волес засмеялся в порыве радостных чувств. В отличие от красивого голоса смех алхимика казался противным хихиканьем, но он быстро взял себя в руки и заулыбался:

— Вот это новость! Клянусь своей сумкой, эта твоя книга просто находка. Что же, ещё один алтарь? Мне это нравится. Слышал, Канг, скоро мы получим силу древних, и никто больше не посмеет предавать, и обманывать нас!

— Волес! — Блондин зло смотрел на алхимика, но он сразу же успокоился, черты его лица смягчились и дальше он заговорил более мягко. — Не шуми. Да, мой брат и светлый орден далеко от сюда, но не стоит рисковать, как ты знаешь, бережёного созидатель бережёт. Когда-нибудь твой язык доведёт тебя до беды.

Юноша, снова посерьёзнел, а Эдриан потерял к нему интерес и перевёл взгляд на Канга:

— Что с колдуном? Его состояние беспокоит.

Тёмный колдун откинулся, на спинку дивана, и похоже собирался придаться сладкому забытью крепкого и здорового сна. Алхимик наклонился к нему и проверил пульс, заглянул в глаза, приподняв веки, и пощупал лоб. После чего беззаботно плюхнулся на диван:

— Всё с ним в порядке. Организм просто вымотан. Еда и сон восстановят его силы.

Я думаю, завтра он будет чувствовать себя гораздо лучше…Он замолчал, глядя на то как Эдриан напряжённо смотрит на Канга. Это был не добрый взгляд, как показалась алхимику, было в нём, что- то осуждающее:

— Что-то случилось?

Внутренне, Волес напрягся. Он уже видел у друга такой взгляд.