По волнам чужих воспоминаний

Время шло, надо было что-то делать, и Иван, очнувшись от своих раздумий, не спеша двинулся в сторону знакомого коридора, проходя путь, которым он ходил четыре года подряд. Ноги сами вели его на место. Потратив несколько минут, он оказался в до боли известном месте. Старый линолеум, которым покрыт почти весь пол в блоке младших классов, стены того же цвета, что и вся школа, старинные двери, перекрашенные в серый цвет… и ностальгия. Сразу слева был тот самый кабинет, в котором он получал первые знания. По правой стороне два класса, обычно это были профильный военный и обычный, а следующий, по той же стороне – класс Алены. Иван сделал несколько шагов в сторону Алениного класса, потом еще несколько. Движениями он напоминал человека, шедшего с войны, на которой он потерял половину друзей, и теперь он, уставший от всего, направлялся домой. Иван изучал каждый сантиметр пути, по которому он не ходил годами и не собирался этого делать, если бы не этот странный случай.

До старших классов они с Аленой не общались. В детстве у них даже не состоялось ни единого диалога. Разные классы, разные увлечения. Тем более в том возрасте мальчики в основном общались с мальчиками, а девочки с девочками, и этот порядок редко нарушался. Ведь если кто-то был замечен в компании противоположного пола, то появлялись слухи, и из всех углов звучало «Тили-тили-тесто, жених и невеста». А такую известность в восемь лет мог пережить не каждый, поэтому никто не нарушал негласные правила, за некоторыми исключениями. Именно поэтому Иван и не помнил точно, в каком классе училась Алена. В том кабинете, в который он направлялся, было пусто, так как все ушли на танцы, поэтому можно был предположить, что Алена там и провела четыре школьных года.

– Ну и что мы тут делаем? – прозвучал из-за спины женский голос.

Иван не сразу понял, кому это адресуется, и, достигнув цели своего маршрута, оглядывал пустующий класс. К его удивлению, на партах не было вещей, которые обычно дети оставляли, переодеваясь на физкультуру или танцы.

– Кому я говорю?! – продолжились выкрики женщины, и Ваня догадался, что это ему, ведь в коридоре помимо него никого не было, по крайне мере, он этого не заметил.

– Ну, и долго я буду ждать? – голос звучал все более грозно.

Обернувшись, Ваня узнал свою первую учительницу. Она была в платье цвета стен, с высокой закрученной прической в той же цветовой гамме, небольшого роста, уже в годах – Людмила Николаевна.

– Это вы мне? – ошарашенно спросил Иван и улыбнулся, вспомнив ее и сделав несколько шагов навстречу.

– А кому же еще? Мигом в класс! – произнесла она почти криком и пальцем показала направление.

В этот момент герой вспомнил, как сильно он ненавидел свою учительницу.

Комок в горле, ступор – неведомая сила парализовала опорно-двигательный аппарат. Это был тот самый класс, те самые одноклассники, тот же линолеум, который дети вместе с родителями помогали стелить. Даже нахлынуло воспоминание, как Ваня срывал старый. Так сильно тянул, что переусердствовал, и державшийся на соплях линолеум резко отошел, придав мальчику ускорение, и он отлетел назад и неплохо так ударился об пол. Обычно всех старались рассаживать по парам: мальчик и девочка. Так сказать, не давали шанса проникнуться европейскими ценностями. Только на первой парте возле стола учителя сидели два пацана: Ваня – активист, отличник и любимец местной преподавательской публики из-за того, что он с малых лет занимался танцами и старался преуспевать во всем, и Акрам – мальчик со странным для местных краев именем. В воспоминаниях Ивана осталось только имя, так как этот мальчик ушел из класса, и о нем не было больше ничего слышно. В остальном – все то же самое. На последних партах – лодыри, которые то ли не хотели учиться, то ли им что-то мешало. Например, нескончаемые обзывательства и упреки учителя… Да, в провинциях не всегда обращают внимание на педагогов и психологию детей. Может, зачастую от этого и происходят всякие повороты в голове у самых несформированных личностей. И такое продолжается до первого несчастного случая, пока какой-нибудь ребенок, не выдержав оскорбления учителей или незаслуженной тройки, прыгает с крыши, понимая, что такого напряжения уже выдержать не сможет. Тогда будут проверки, даже один из видных депутатов придет и выгонит ни в чем не повинную уборщицу или психолога, если таковой имеется в школе. А дальше все возвращается на круги своя.