По волнам чужих воспоминаний

Одноклассники не были даже удивлены такой оценке за столь уверенный ответ. Такое у них происходит ежедневно, тут даже у самого впечатлительного эмоции исчезнут.

– Почему четыре? Я что-то не так сказал? Так вы проверьте, калькулятор вас не обманет! – съязвил возмущенный Иван и подошел поближе, чтобы убедиться, не шутка ли это, но увидев оценку напротив своей фамилии, убедился, что это правда.

– Так! Ты еще будешь спорить? Сказала четыре, значит, заслужил! – излюбленным криком ответила Людмила Николаевна и с презрением осмотрела мальчика, как человек, который не пьет две недели и смотрит на своих друзей, которые продолжают придерживаться своего привычного образа жизни.

– Ну а как еще? Я вам ответил без ошибок, а вы мне четыре… – возмущенно произнес мальчик, пытаясь доказать свою правоту.

– Это тебе за опоздание! Все, садись, не срывай урок! – ответила учительница и рукой направила школьника на место, пытаясь уже не сталкиваться с ним глазами.

И начала уже выискивать новую жертву, которую она могла бы поистязать за двоих.

– С хрена ли! За опоздание оценок не ставят! – крикнул Иван, возмутившись, что его права нарушают и позабыв про то, что в этой реальности ему всего восемь-девять лет и за такие слова будут наказывать. Хорошо, что матом не сказал.

– Чего! Что ты сказал? Так, двойка тебе! Неси дневник, и чтобы родители завтра были в школе! Ишь, сопляк, дерзить решил! Мы тебя тут быстро угомоним! – возбудилась Людмила Николаевна, от чего даже встала со стула и замельтешила в своем пространстве.

Вызов родителей – коронный ход каждого учителя, который всегда вводил детей в истерику, ведь родители обязательно наругают и не будут слушать доводов своего чада. Просто накажут без разбора и жизнь пойдет своим чередом. Ивану такие проблемы были сейчас не нужны, и надо было придумать хороший план. Благо, сохранилось сознание взрослого человека, а, следовательно, задача упрощалась.

Остаток урока Ваню никто не спрашивал, и он мог спокойно сидеть и думать о своем. Мысли перемешивались, сменяя друг друга идеями о том, как красиво выйти из ситуации с учителем, и ностальгией по классу.

«Лера… эх, помню, хорошо общались с ней, переписывались эсэмэсками. После пары часов такого общения у обоих кончались деньги на балансе телефона и приходилось просить у родителей положить им еще, чтобы не отдаляться друг от друга. Живое общение было то ли непопулярным, то ли слишком стеснялись. Вот были времена…» – думал Иван, витая в облаках и вспоминая приятные моменты школьной жизни.

«Костя, по-моему, хорошим парнем был. Потом связался с плохой компанией, в школе плохие оценки пошли, а потом и вовсе пропал с радаров. Последнее, что о нем слышал, так это то, что он уже второй или третий раз в тюрьму сел. Да… как же много зависело от родителей – немного упустили, и как снежный ком покатилось…» – продолжал размышлять Иван, поочередно рассматривая одноклассников. Были и те, кого даже не удавалось вспомнить. В основном это те, кто транзитом проходил через класс. Все зависело от родителей: одним предложили хорошую работу в другом городе, и они переехали, кто-то купил квартиру в более престижном районе со своей школой, кто-то просто исчез без вестей и следов.

Освоившись в своем прошлом, Иван привык к новым обстоятельствам, и прошлые чувства уже не казались далекими. Будто не прошло стольких лет, а он все тут же, с этими ребятами. Однако надо было думать о помиловании.

«Таааак, как эту тетку убедить не поднимать шума? Угрожать? Не получится. Чем может угрожать второклассник? Подкупить? Тем более, откуда у меня тут деньги? Дать совет из будущего покупать доллары и акции Apple, наверное, тоже не вариант. Так, стоп! Будущее! Можно же сыграть на нем! Точно! Она собиралась переходить в какую-то элитную школу и даже перешла. Там тянулось все из-за какого-то скандала, но в итоге ее взяли. Хм… можно сказать, что у меня дядя работает… хм, ну короче, владеет ситуацией, и что я могу ему подсказать, кого нужно просунуть, а с нее – лояльность. Конечно, восьмилетнему школьнику вряд ли просто так доверятся, но вариантов других нет и надо пробовать!» – решил Иван. Думы резко оборвал звонок, сигнализирующий о конце урока.

– Куда побежали? Звонок для учителя! – прозвучала до боли знакомая фраза, она и была сигналом к действию.

– Людмила Николаевна, надо поговорить! – сказал Иван, подождав, пока почти весь класс выйдет на перемену, за исключением нескольких отличников, которые сменили учебники и принялись повторять зазубренный материал, чтобы получить очередную пятерку.

– Ну и о чем ты хочешь поговорить? – довольным голосом спросила учительница, предвкушая мольбы и унижения школьника, который хочет загладить вину.

– Я бы хотел, чтобы вы не вызывали моих родителей и двойку исправили… – деловито сказал Иван, еще раз оглядев класс, чтобы быть уверенным, что этот разговор будет конфиденциальным.

– Еще чего захотел… – произнесла Людмила Николаевна заученную фразу, не удосужившись даже взглянуть на подопечного.