По волнам жизни. Том 2

Действительно, с его приездом кончились патриархальные «хуторские» порядки, которые царили при Токарском. Сабанин был придирчив, а часто просто мелочен, доходя в этом отношении иной раз до бестактностей. Например, он в первое время заинтересовался подлавливанием меня, чтобы я ни на минуту не опаздывал приходом на службу, хотя я и вообще бывал всегда аккуратен. Если я, не живя в банке, приходил чуть-чуть позже времени, когда обыкновенно шли открывать кладовую, я заставал Сабанина, демонстративно стоявшего с ключами возле моего места. Видя, однако, что я на эти демонстрации не обращаю внимания, он их прекратил, а затем, наоборот, стал очень любезничать, оценив пользу для себя же моей помощи. Наши отношения были вполне приличными.

Впрочем, с ним я прослужил только недолго. Осенью 1916 года умер во Ржеве А. Д. Демуцкий. Как будто судьба указала мне быть его заместителем — во второй раз. Я написал Никитину, прося о назначении на его место. Просьба была скромная — в уездный город. Через короткий срок я был назначен управляющим Ржевским отделением банка, а в средине января следующего года уехал на место моей службы.

Кому пришлось от Сабанина, по крайней мере на первое время, туго, — это Жарову. Раскусивши его, отчасти и при моей помощи, Сабанин поставил зазнавшегося ловкача на должное место. Кончилась для кота масленица, но… не совсем.

Как только началась февральская революция и порядок повсюду стал разлагаться, Жаров решительно выступил вперед. Он взволновал сторожей и мелких служащих, и был избран председателем комитета служащих, то есть фактического органа власти в банке.

Теперь Жаров стал сводить счеты с Сабаниным за свое развенчание. Когда я впоследствии наезжал из Ржева в Тверь, Сабанин горько мне жаловался на революционную тактику Жарова. Последний понемногу и внешность уже приобретал большевицкую.

Коснулась революционная деморализация и чиновников, хотя и не всех. Прежний хороший служебный дух исчез из тверского банка.

2. В педагогическом мирке

Родительские комитеты

В Твери, как раньше и в Ржеве, я сторонился общественной деятельности. Но вполне ее избегнуть не пришлось.

Годы перед Великой войной были годами сильной еще правительственной реакции, в частности — и в Министерстве народного просвещения. Здесь реакция проявлялась, между прочим, в стеснении родителей выявлять в школе свои права посредством участия в родительских комитетах.

На основании действовавших законоположений родительские комитеты в теории существовали, но, чтобы парализовать вредное, как полагали в министерстве, общественное их значение, была установлена чрезвычайно высокая норма кворума для присутствия родителей в первом, организационном, собрании комитета — две трети общего их числа. Такой кворум достигался только в исключительных случаях, а потому в России нигде почти родительских комитетов не образовывалось; исключением был Кавказ, но там действовало совсем иное положение о родительских организациях.

Не могли по этой же причине ранее сформироваться родительские комитеты и в либеральной Твери, где тогда было четыре средних учебных заведения: две гимназии — мужская и женская, и два реальных училища — казенное, почему-то называвшееся правительственным, и городское.

В 1915 году, под влиянием военных неудач, повеяло новым духом — власть «повернулась лицом» к обществу. Отразилось это тотчас же и на тактике Министерства народного просвещения. В частности, при министре графе Игнатьеве был понижен и обязательный кворум для сформирования родительского комитета.

Тотчас же пробудилась самодеятельность и в тверском обществе. Более энергичные родители, верившие в реальную пользу таких организаций, развили сильную агитацию за создание родительских комитетов. В Твери моя дочь[9] была в женской гимназии, а сын — в правительственном реальном училище; поэтому и я был привлечен на собрания.

На этот раз родительские комитеты без труда сформировались во всех четырех тверских средних школах. Совершенно неожиданно для себя я попал на роль председателя комитета в реальном училище. Меня упросили, зная, что я уже был продолжительное время председателем родительской организации в Тифлисе, рассчитывали на мой опыт, а мой настойчивый отказ успехом не увенчался.

Правительственное реальное училище