По волнам жизни. Том 2

Нарастало тревожное настроение в связи с вопросом о ржевском винном складе. Это был громадный склад, обслуживавший большой район. Сейчас же наличие склада играло роль порохового погреба, вот-вот могущего взорваться и в связи с этим натворить бед. Что-то надо было предпринять, но что? Вывезти хранившиеся в нем запасы водки и спирта можно было не менее, как на четырех грузовых поездах. Но вывозить нельзя было и рискнуть. Тронуть запасы водки не позволили бы жадно следившие за складом водки, как за своим завоеванным добром, многие тысячи солдатских глаз.

Некоторую тревогу вселял и местный пивоваренный завод. Он был, впрочем, небольшой и охранялся военным караулом.

Охранялся и водочный склад, но для этой цели поочередно командировалась целая рота. Охрана была для очередной роты бенефисом. Быстро установился такой порядок, что дежурившая рота пила и на дежурстве и уносила при смене водку. С этим, как с неизбежным злом, акцизная власть поневоле мирилась, потому что, напиваясь сама, караульная рота не позволяла расхищать водку другим. А толпы жаждавших напиться солдат уже каждый день осаждали с улицы склад. Но дежурившая рота пока охраняла неписаную привилегию караула.

— Отчего бы вам не выпустить водку в канаву, что ли? — спрашиваю акцизного надзирателя.

— Невозможно! Ведь сколько же времени придется лить! А пока перебьешь всю посуду, соберутся толпы и перепьются.

Хмурый осенний день. Толпа солдат, окружившая жадной толпой пивной завод, вдруг набросилась на караул. Этот последний был смят, — а может быть, и сам охотно дал себя оттеснить.

Пивной завод доступен всем солдатам. Массы солдат хлынули, при радостной вести, отовсюду. Гомерическое пьянство. Гарнизон быстро перепился. Пьяные плохо удерживали равновесие, иные сваливались в чаны с пивом. Не беда, вновь подходящие не брезгуют черпать пиво из чанов, из которых торчат трупы утонувших[46].

Город наполнился толпами перепившихся христолюбивых воинов. Как магнит влек к себе эти толпы винный склад. Пивной завод — мелочь! А вот винный склад…

Положение становилось угрожающим.

К вечеру созвали экстренное совещание начальников разных ведомств. Председательствовал уездный комиссар временного правительства, член Государственной думы Крамарев, бывший раньше уездным предводителем дворянства. Милый был он человек, мягкий, деликатный, но ни в какой мере не соответствовал моменту.

На совещании всеми признается нависшая серьезная опасность. Никто не думает, что катастрофы можно было бы избежать.

Взоры направлены на начальника гарнизона. Но генерал Голынец держит себя и кисло и нерешительно. Говорит, что на самом деле вся власть у комитета:

— Комитет возглавляет унтер-офицер Алексеев. Это очень почтенный человек.

От ответа на вопрос:

— Что же предпримет военная власть? Будет ли дан отпор, в случае нападения на склад? —

Голынец старается увильнуть. Он или трусит сам, или действительно ни в чем не уверен.

Храбрее держит себя начальник недавно прибывшего с фронта во Ржев артиллерийского дивизиона. Это — тяжелая артиллерия особого назначения. Он решительно высказывает намерение сопротивляться.

Тогда я потребовал немедленного назначения военной охраны для банка. Генерал Голынец замялся, но начальник артиллерии предложил мне своих людей. Я охотно и с благодарностью согласился: артиллеристы были наименее развращенной в гарнизоне воинской частью.

На собрании поговорили, поговорили… Ни к чему не пришли, ни на каких мерах не остановились.

Возвращаюсь в банк — принимать необходимые меры осторожности.

Очень скоро является команда артиллеристов. Во главе — молодой штабс-капитан Сергей Сергеевич Николаев, бывший студент петербургского Технологического института.

И вдруг, с молниеносной быстротой, распространяется известие:

— Караульная рота на винном складе сдала перед осаждавшими! Склад уже во власти солдат!

Мы с Николаевым подготовляем оборону. Подъезжает верхом артиллерийский подполковник. Проверяет принятые меры.

— Не поставить ли у вас пулемет?

Я поддерживаю эту мысль. Но подполковник заколебался.

— Пожалуй, зря пропадет пулемет… Против солдат никто из артиллеристов стрелять не станет.

— Никак нет, будем!

— Но кто же?

— Я, господин полковник! — взял под козырек Николаев.

Подполковник пообещал прислать пулемет, но не прислал.

Поднимаюсь в служебный кабинет, велю созвать всех низших служащих.

Собрались.

Указываю им на происходящее в городе и на возникшую для банка опасность. Теперь все ложится на них, на охрану:

— Никогда еще в Государственном банке не бывало такого срама, чтобы честные банковые служащие, которым поручено охранять достояние народа, сами попользовались награбленным! Ничего нет зазорного в том, чтобы в подобающее время и выпить. Но для нас будет стыдом, позором, если кто-либо попользуется краденой водкой.

Просил их поддержать нашу честь и воздержаться от соблазна — не пить все то время, пока в городе происходит пьяный погром. А когда все утихнет, — в добрый час!

— Обещаете ли вы мне это?

— Так точно!

— Обещаем, господин управляющий!