По всем

Василий Григорьевич Авсеенко По всмъ (Изъ письма зазжаго провинціала).

Пишу теб, душа моя Гуськовъ, на второй-же день по прізд въ Петербургъ. Надобности въ этомъ никакой нтъ, но хочется подлиться впечатлніями, какъ говорилъ поэтъ Пушкинъ.

Петербургъ, я теб скажу, чудесный городъ, только совсмъ не такой, какимъ я воображалъ его. Начать съ того, что все тутъ очень просто. Выходишь изъ вагона, и видишь голую закоптлую стну. Вошелъ въ вокзалъ – опять голыя стны, и тоже какъ будто прокоптлыя. А я думалъ, что тутъ иначе и ступить нельзя, какъ по коврамъ, и что на каждомъ шагу взоръ услаждается чмъ либо грандіознымъ, или художественнымъ.

Повезъ меня извозчикъ по Невскому, и надо сказать – плюгавый какой-то извозчикъ: у насъ въ Ростов они гораздо лучше. Но и Невскій тоже, надо признаться, разочаровалъ меня: улица широкая, дома преогромные, но все ихъ украшеніе состоитъ изъ громадныхъ вывсокъ. хать-же очень трудно, потому что то правая сторона загорожена, то лвая; это оттого, что теперь починяютъ мостовую. Два новые дома обратили на себя мое вниманіе: стоятъ почти рядомъ, оба изъ одного и того-же благо камня, и въ одномъ одинъ банкъ, а въ другомъ другой. Полагаю, что и вс остальные банки выстроятся точно также, и тогда будетъ очень удобно узнавать ихъ среди другихъ домовъ. А трактиры вс имютъ вывски зеленаго цвта.

Ты понимаешь, что почистившись и переодвшись, я тотчасъ вспомнилъ именно о трактирахъ, такъ какъ мн сть хотлось. И что-бы скоре изучить эту часть, я позавтракалъ кряду въ двухъ. Это очень возможно, потому что порціи подаютъ маленькія. Машины играютъ и скатерти довольно чистыя, но великолпія, о которомъ мы оба мечтали, никакого нтъ. Со мною рядомъ очень видный генералъ сидлъ, и ему подали точно такое же соломенное стуло, какъ и мн. А на счетъ Доминика это все враки, будто тамъ можно пость пирожковъ и улизнуть не заплативши: я, для проврки, попробовалъ такъ сдлать, но меня тотчасъ остановилъ лакей въ синей куртк съ зеленымъ передникомъ, и довольно строго вернулъ къ буфету. Буфетчикъ же, давая сдачу, такъ пристально на меня смотрлъ, точно глазами фотографію снималъ.

Обдать, душа моя, похалъ я за-городъ, и для этого взялъ громадное шестимстное ландо. Представь себ, что такой экипажъ здсь стоитъ гораздо дешевле двухмстной коляски, и даже пролетки. Правда, ландо это громыхало и скрипло, и лошади никакъ не налаживались въ ногу, потому что правая вдвое была выше лвой; но въ смысл помстительности нельзя желать лучшаго.

За обдомъ играли румыны, только не знаю, т ли самые, что были у насъ въ Ростов, или другіе. Гулялъ по саду и заглядывалъ въ бесдки, гд кутятъ съ дамами. Очень нарядныя дамы, въ громадныхъ шляпахъ. На двухъ я положительно засмотрлся, но ко мн подошелъ какой-то очень сердитый мужчина и попросилъ отойти.

При выход, долго не могъ дождаться своего ландо, потому что здсь заведенъ странный обычай – отсылать порожніе экипажи на какой-то дальній островъ, можетъ быть даже необитаемый.

Изъ ресторана похалъ прямо на «стрлку», такъ какъ былъ часъ самаго фешенебельнаго гулянья. Другъ мой, помнишь ли ты наши мечтанія объ этой «стрлк», объ этомъ «пуант»? Какъ разыгрывалось наше воображеніе, какія чудеса роскоши, великолпія, элегантности представлялись намъ! И повришь-ли, я ничего этого не нашелъ. Мимо моего ландо плелись извозчики, шныряли какія-то таратайки, гд сидли господа съ картузами на головахъ, и раскачивались такія же ландо. Впрочемъ, я человкъ зазжій, и судить не могу. Можетъ быть эти господа въ таратайкахъ – очень знатные люди, и носятъ картузы и голенища только чтобъ намекнуть на свой образъ мыслей; но мн они показались мелкими торговцами или лошадиными барышниками. Элегантныхъ же экипажей было не боле десятка, и въ одномъ изъ нихъ я узналъ тхъ самыхъ дамъ, которыми любовался въ ресторан. Но я заподозрилъ, какъ будто он были… ты понимаешь? – черезчуръ веселы.

Я обратился къ моему кучеру съ вопросомъ, всегда ли «стрлка» иметъ такой скромный видъ, и онъ пояснилъ мн, что настоящая публика бываетъ здсь только въ ма, а теперь собирается самая пустая «шармаша» – «изъ провинціи, значитъ, вотъ врод какъ вы». Не взирая на неумстность послдняго замчанія, я понялъ въ моемъ возниц глубокаго знатока петербургской жизни, и потому предложилъ ему составить программу моего вечера, съ тмъ чтобы прохаться, какъ говорится, «по всмъ», и всюду поспть къ самому надлежащему часу. Возница отнесся къ вопросу съ живйшимъ участіемъ, и сейчасъ же набросалъ планъ дйствій. Перво-на-перво, пояснилъ онъ, надо въ «Зоологическій садъ», потому тамъ публика ранняя. «А оттелева гони въ „Акваріумъ“, тамъ теб что угодно: либо къ нмцамъ поспешь, либо къ французинкамъ. А напосля того безпремнно на Крестовскій, къ самому розвалу». – Да врно-ли такъ выйдетъ? – спросилъ я.

– Не сумлевайтесь, въ самую точку: съ графами, да съ князьями зжалъ. Само собою, на чаекъ прибавите.

– А въ «Аркадію» разв не подемъ?