По законам Дикого поля

Засеки использовались, хотя и гораздо меньше, и в Диком поле. Они рубились в приречных лесах. Чаще зимой строили. Деревья подсекали на высоте двух-трех аршин и валили вершинами в сторону противника. При этом стволы до конца не перерубали и от пня не отделяли. Часть деревьев валили наискосок. Ветки деревьев переплетали между собой сучьями, вичью[47] и веревками. За лето подсеченные деревья высыхали и становились колючими, упругими, так что даже топор их не брал, не рубил на весу, в гущине. Засечная черта шириной от пятидесяти до ста сажаней становились непроходимой не только для всадника, но трудно преодолимым препятствием для пешего. Хотя пешими в набег не ходили. Орда страшна только конная.

Чтобы просечь засеку, требовалось много времени. Ночью пройти засеку и вовсе невозможно. Оттого терялась внезапность набега.

К тому же на засеках устраивались подъезды и станы для сторожевых разъездов, караулов, а на возвышенных местах сторожи – наблюдательные пункты. Если засеку прикрывал отряд стрелков, то на преодоление засеки требовались многократно превосходящие силы и еще большее время.

Со временем организация сторожевой службы и названия менялись, но основа оставалась прежней.

Создание засек и рвов с валами отвлекало от полевых работ, стоило большого труда. Зато защитные линии спасли множество народа от гибели и чужеземного рабства.

Для отражения больших набегов ставили крепости. На севере Руси издревле крепости каменные, даже белокаменные и назывались они кремлями. В Диком поле все крепости возводили деревянные. Леса достаточно, но главное – из дерева строить быстро. Все остальное компенсировалось возрастающей огневой мощью стрелкового оружия.

Крепости в Поле по площади строили достаточно большие. Одни шириной в сто саженей и шириной в двести. Другие шириной в двести саженей и длиной в девятьсот.

В этот день Красноярская крепость освещалась солнцем, и звероловы хорошо ее рассмотрели. Давно ли здесь было чистое поле и норы сурков. И вдруг как из сказки явился город.

Крепость Красный Яр предстала в виде огороженного квадрата. Правильный квадрат с длиной каждой стороны саженей этак в семьдесят-восемьдесят. Крепость по-своему ладная и красивая.

Перед крепостью глубокий ров шириной пятнадцать-двадцать саженей. Во рву блестела вода от весеннего таяния и дождей… Дно вязкое. На дне колья и старые бороны кверху зубьями. За рвом вал высотой сажени полторы над уровнем поля. По валу поставлен сплошной острог из вкопанных в землю бревен с заостренными вершинами. Отсюда палили пешие стрелки, встречали копьями… Перед острогом из жердей, бревен и толстых досок ставили тарасы, похожие на огромные ящики, в рост человека. Двойные стены тараса засыпали землей или песком. Здесь тоже стрелки. Прежде чем добраться до острога, нападавшим предстояло нейтрализовать тарасы…

По углам острога высились четыре угловые башни и одна, пятая, в середине стены с проезжими воротами. В башне бойницы для стрелков-ружейников и пушек. Чугунные пушки, поднятые над поверхностью земли, могли бить далеко и грохотом содрогали окрестности. Высокие круглые башни крыты тесом. Они украшают крепость. Передней своей окружностью башни выдвинуты вперед и дают возможность с высоты палить в бок штурмующим приземистые стены острога. Перекрестный огонь облегчал защиту крепости.

В крепостях Старой Закамской черты, в Ерыклинске и Тиинске, перед крепостями выводы – редуты, представляющие отдельные миникрепости с рвом, валом и острогом, которые предстояло взять нападающим до штурма крепости, чтобы не подставлять спины стрелкам.

На новой черте выводов у крепостей не ставили. Солдаты, усиленные служивыми казаками, чувствовали себя более уверенно. Да и набеги разбитой орды потеряли былой размах, когда десятки и даже сотни тысяч всадников всепожирающей лавиной вторгались в русские пределы. Вместо редутов укрепленные кордоны, но на значительном удалении от крепости.

Вместо выводов у ворот и на валу со степной стороны еще ставили туры – большие корзины, плетеные из ивы. Туры плели без дна, засыпали землей. Они служили прикрытием для ружейных стрелков.

В самой крепости казенные здания для командиров и солдат, конюшни, оружейный склад, погреба – подземные хранилища продуктов, сверху надстроенные погребицами, колодец, торговая лавка. На оставшейся свободной земле разрешалось селиться вольным поселенцам. Но площадь крепости невелика и, как правило, неслуживые поселенцы образовывали слободы возле крепости. В сущности, то обычные деревни, жители которых во время опасности могли укрыться за крепостными стенами.

Большинство жителей слобод тяглые крестьяне, уплачивающие государственный налог за землю и пользующиеся многими свободами. Вышли они из вольных крестьян и частью беглых, не помнящих родства. Гарнизонное начальство в большинстве случаев беглых привечало; они помогали кормить гарнизон. Офицеры и священники давали прибылым, как государственным крестьянам, новые фамилии от сказанных ими прозвищ; Кострома, Тулуп, Телега, Орел… – становились Костромиными, Тулуповыми, Телегиными, Орловыми…