По законам Дикого Запада

На пороге, привалившись плечом к дверному косяку, стоял высокий, плотный мужчина, лет сорока пяти. Обветренная, с красноватым оттенком кожа, аккуратно подстриженные рыжеватые усики, чисто выбритый подбородок. И глаза. Холодные, серые, они изучали Клива, словно диковинное насекомое, случайно упавшее в тарелку супа. Одет мужчина был щегольски. Светлый, песочного цвета костюм в крупную клетку, застегнутая на три пуговицы шелковая жилетка, белоснежная рубашка с высоким крахмальным воротничком. Толстая серебряная цепочка, прикрепленная к средней пуговице, исчезала в небольшом жилетном кармане, чуть оттянутом весом массивного золотого хронометра. Желтые, свиной кожи, сапоги были слегка припорошены тонкой коричневой пылью, из чего Клив заключил, что гость шел пешком от самого города. Голову мужчины украшал атласный котелок, блестящий, черный, с изящно загнутыми полями. Из-под полы расстегнутого пиджака виднелась изогнутая рукоять револьвера.

— Здравствуй, Майк, — произнес Клив ровным, без ноток особой радости, голосом. Он вынул из-за спины руку, сжимавшую револьвер и опустил вниз, направив оружие стволом в землю. Мужчина с едва заметной саркастической улыбкой скользнул взглядом по маленькому изящному кольту и вновь поднял глаза на Бриннера.

— Здравствуй, Клив, — в голосе мужчины, глубоком и сильном, явственно слышалась ирония. — Ты всегда встречаешь гостей во всеоружии?

— Всегда, — буркнул Бриннер, и, посторонившись, махнул револьвером, указывая вглубь дома. — Заходи, нечего людям глаза мозолить.

Мужчина по имени Майк с удивлением обернулся, окинул взглядом пустой пыльный проселок, несколько чахлых кустов и виднеющийся вдалеке шпиль городской церкви. Неопределенно хмыкнул, пожал плечами и шагнул в дом, закрыв за собой дверь.

Положив револьвер на полку, Клив направился к печке и вновь поставил сковороду на огонь. Подцепив вилкой, перевернул бифштекс, и, не глядя на гостя, стоящего посреди комнаты, спросил:

— Есть будешь?

Майк улыбнулся, отодвинул ногой деревянный табурет и уселся за стол, положив руки на неровные доски столешницы.

— Нет, но от кофе не откажусь.

Клив пробурчал что-то нечленораздельное и потянулся к кофейнику.

Полчаса спустя Клив убрал со стола тарелку, долил свежий кофе в стоящую перед гостем кружку, а затем, немного поколебавшись, снял с полки большую стеклянную бутыль и два маленьких стаканчика. Налил на два пальца тягучей, янтарной жидкости, и молча опрокинул стакан в рот. Удовлетворенно крякнул, и вопросительно уставился на гостя.

Майк сидел за столом вполоборота, закинув ногу на ногу и опершись о столешницу локтем левой руки. В правой он держал предложенный хозяином стакан, медленно катая его между большим и указательным пальцами. Слегка наклонившись вперед, понюхал содержимое, затем одним глотком опорожнил его. На секунду замер, словно задумавшись. На лице читалось выражение легкого удивления, словно вместо ожидаемой порции касторового масла он проглотил стакан свежевыжатого яблочного сока.

— Бурбон, — произнес он, забавно растягивая слова. — И, должен признать, весьма неплохой.

Клив молча кивнул, ожидая продолжения. Несколько мгновений Майк смотрел на него, а после отставил стакан и развернулся к столу. Хлопнул ладонями по занозистым доскам и заговорил.

— Не люблю ходить вокруг да около, Бриннер, поэтому скажу то, что скажу. Мне нужен стрелок, и этот стрелок — ты.

Клив на секунду задумался, потом отрицательно покачал головой. — С этим покончено. Я много лет гонялся за плохими парнями, а теперь хочу спокойно прожить оставшиеся у меня годы. Поэтому мой ответ — нет. Найди себе другого.

— Мне нужен ты, Бриннер, — мягко повторил Майк, глядя в глаза Кливу. Тот еще раз покачал головой.

— Нет. Это мое последнее слово. Ты можешь пропустить еще стаканчик, другой, можешь выпить кофе, а потом убирайся к дьяволу.

Майк осуждающе покачал головой.

— А ведь я могу заставить тебя, Бриннер. Пойдешь со мной или сядешь в тюрьму, любой судья подпишет ордер, — с этими словами гость взялся за лацкан своего щегольского пиджака и продемонстрировал большую серебряную звезду, приколотую к обороту. Прищурившись, Клив с трудом разобрал буквы. «Federal Marshal U.S.» Из его груди вырвался невольный вздох удивления.

— О, вижу, ты все понял, — удовлетворенно произнес Майк, отпуская лацкан. — Я рекрутирую тебя именем Соединенных Штатов.

Клив все так же покачал головой.

— Делай, что хочешь, но ответ по-прежнему нет.

Мужчина смерил его долгим, оценивающим взглядом. Затем извлек из кармана кисет и не спеша свернул самокрутку устрашающих размеров. Закурил, выпустив облако плотного сизого дыма, и негромко произнес:

— А ведь ты мне должен, Бриннер.

Отчаяние и ярость исказили лицо Клива, глаза сверкнули мрачным огнем.

— Как ты смеешь напоминать мне о долге! — проревел он, а затем взгляд затянуло плотным туманом воспоминаний.