По законам Дикого Запада

Когда выстрелы смолкли, девочки осторожно приподнялись на колени и приникли к маленьким, оставленным пулями отверстиям, щедро пятнавшим плотную ткань брезента. Разглядеть удалось немногое, но хватило и этого. На земле лежали человеческие тела. Глубокие раны темными провалами зияли на смуглой коже, конечности вытянуты в мучительной агонии. В желтом свете костров песок казался мокрым и блестящим. «От пролитой крови», — догадалась Эн Мари.

Спустя какое то время, заполненное звенящей тишиной, они услышали звуки тяжелого, прерывистого дыхания. Кто-то, шатаясь, как пьяный, приближался к ним, хватаясь руками за железные борта пикапа. Вот звуки шагов стихли, замерев в полуфуте от разделяющего их брезента. Человек возился снаружи, едва сдерживая стоны и ругаясь сквозь зубы. Затем, что-то молнией прочертило плотную ткань, и брезент распался, впуская внутрь клетки мерцающие отсветы пламени. Девочки в испуге подались назад, ожидая увидеть змеиный взгляд похитителя.

Но, нет. В прорехе между краями разрезанного брезента, показалось измученное, перепачканное кровью лицо старика. Лихорадочно блестящие глаза быстро осмотрели прижавшихся друг к другу сестер.

— Вы в порядке? — произнес он хриплым, прерывающимся голосом. Эн Мари кивнула, не отрывая от него широко открытых глаз.

— Хорошо, — выдохнул человек. В его голосе слышалось облегчение. — Сейчас я вас выпущу.

Появившаяся из темноты рука была темно-красного цвета и казалась мокрой, словно ее владелец опустил пальцы в ведерко с масляной краской. Широкая ладонь сжала брезент, и с резким, сухим треском сорвала, открывая доступ к низкой, запертой на новый висячий замок, дверце. Пальцы оставили на ткани длинные темные полосы, и Эн Мари вдруг поняла, что это не краска. Кисть и часть рукава были залиты свежей, еще не начавшей сворачиваться, кровью. Девочка тихо ойкнула, прижав ладошку к губам, но старик не обратил на нее никакого внимания. Теперь из темноты показалось длинное, блестящее лезвие большого ножа. Отсвет костра заиграл на полированной стали, когда человек просунул острие под дужку замка и резким, сильным движением вырвал ее. Отшвырнув искалеченный замок прочь, он откинул засов и распахнул дверцу открывая путь на свободу. Он улыбнулся и поманил детей левой, также перепачканной кровью, рукой, но внезапно его глаза закатились, оставив между век лишь узкие полоски белков, тело повело в сторону, и старик с тихим шлепком рухнул на песок.

Еще несколько мгновений Эн Мари просто сидела, глядя на распахнутую дверь клетки, а затем начала трясти Бев за плечи, пытаясь вывести ее из ступора. А когда та запищала, тихо и жалобно, как новорожденный котенок, начала подталкивать сестру к выходу. Неловко, словно сомнамбула, Беверли двинулась к выходу, и несколько раз ударившись о решетку, выползла наружу. Эн Мари последовала за ней. Уже выбравшись из клетки и стоя коленями на рифленом днище кузова, она позволила себе оглядеться. Небольшая площадка, освещенная фарами и мерцающим светом костров, была сплошь усеяна телами. Большинство — мужчины, но девочка разглядела и нескольких молодых женщин в обтягивающих майках и коротких юбках. Лицо одной, в ярком спортивном топике, было повернуто в сторону пикапа. Эн Мари хорошо видела большие карие глаза, в мертвых зрачках которых играли желтоватые отблески пламени. Яркие, полные губы женщины слегка изогнулись, придавая ей удивленный, и немного обиженный вид. Рука одного из мужчин попала в огонь, и теперь в воздухе явственно чувствовался аппетитный запах готовящегося мяса.

Почувствовав тошноту, Эн Мари с трудом оторвала взгляд от этого зрелища. Желудок рванулся к горлу, и она бросилась к борту пикапа, едва ощущая боль в затекших от долгого сидения ногах. Следующие несколько минут ее обильно рвало полупереваренной пиццей, шоколадным тортом и холодным чаем. Утерев рот рукавом пижамной кофты, она подползла к сидящей на коленях сестре и крепко обняла Бев за плечи.

Клив Бриннер вынырнул из забытья в тот момент, когда кто-то, осторожно приподняв ему голову, подсовывал под затылок свернутую в ком куртку. Он кашлянул, ощутив на губах вкус собственной крови, и с трудом разлепил ставшие свинцовыми, веки. Тонкая фигурка испугано отшатнулась, а затем вновь приблизилась, заглядывая ему в глаза.

— Мистер, вы в порядке? — тоненький голосок девочки дрожал от испуга.

Клив с трудом облизнул пересохшие губы и прохрипел:

— Где вторая?

— Бев? Слева от вас, мистер.

Глаза, казалось, превратились в два мраморных шарика, какими мальчишки обычно играют в марблс[24]. Едва вновь не потеряв сознание, он повернул голову в указанную сторону и увидел младшую из сестер. Девочка сидела на песке, поджав под себя ноги. Ее большие, все еще мокрые от слез глаза, безучастно смотрели вдаль.

— Хорошо, — теперь его голос напоминал простуженное карканье. — Хорошо, — повторил он, — а теперь, уходите, — и с облегчением закрыл глаза.

— Мистер, не умирайте! Пожалуйста! — где-то на границе уплывающего сознания он слышал громкий, отчаянный крик девочки. Но, что с того. Его дела здесь закончены.