По законам Кавказа

Мама заметила, как скривилось мое лицо, и больно ущипнула меня за ногу, чтобы не вздумала ляпнуть лишнего. А я и не собиралась. Насупившись, отвернулась к окну и стала разглядывать проезжающие мимо машины. В глаза бросился дорогой автомобиль, поравнявшийся с нами на светофоре. Иномарка ярко-синего цвета, с откидной крышей, не могла не привлечь внимание, а в такой жаркий день казалась полным безумием. Солнце разыгралось не на шутку и буквально опаляло своими лучами и сгоняло людей в тень. Воздух казался сухим, как черствый хлеб, а от этого было вдвойне сложнее находиться на улице без кондиционера. Видимо, владелец автомобиля был одним из тех, для кого понты дороже всего, включая собственное здоровье.

Меня, естественно, привлек и сам водитель дорогого кабриолета. Чистокровный осетин – по крайней мере, так показалось. Темные, почти черные, волосы коротко отстрижены, взгляд суровый и сосредоточенный, а какие у него мускулистые руки – просто загляденье. Я всегда испытывала легкий мандраж при виде спортсменов. Голубая рубашка облепила его точеные мускулы, как вторая кожа. Я сама не заметила, как стала любоваться им со слегка приоткрытом ртом, а поняла это, когда незнакомец, словно почувствовав чужой взгляд, повернулся в мою сторону. Наши взгляды встретились, и я поспешила отвернуться. На секунду мне стало страшно от того, каким взглядом он посмотрел на меня. Черные глаза будто оставили ожог на моем лице. Даже когда наша машина тронулась с места, я все еще чувствовала, что он смотрит нам вслед.

Поездка длилась недолго. Мы довольно быстро оказались за городом, в селе Гизель, где раньше жила мама со своей семьей. Дядя уже давно отстроил на том же участке огромный дом для своих жены и сына, однако и старый домик бабушки и дедушки остался нетронутым. На фоне нового двухэтажного коттеджа старый домик выглядел жалко, но его стены по-прежнему были крепки. Я даже на секунду порадовалась, что, возможно, нам не придется жить в одном доме с дядей и его семьей. Однако быстро вспомнила слова мамы о том, что от старого дома отключили все коммуникации.

Брат старше меня всего на четыре года, поэтому я не теряла надежды, что хотя бы с ним мы найдем общий язык. А вот в тете Риме и дяде Мурате я такой уверенности не испытывала. Не знаю почему, но чувствовала, что просто с ними не будет. Ну какая нормальная женщина обрадуется двум иждивенцам в своем доме? Мы практически нищие, безработные, еще и дядя обещал спонсировать мою учебу и лечение мамы, если оно потребуется. Даже если тетя Рима и будет выглядеть счастливой, мое чутье говорило, что на самом деле ситуация обстоит иначе.

На меня нахлынули воспоминания. Бабушка умерла, когда мне было три года, с тех пор мы редко приезжали, мама старалась оставаться вдали. Я не понимала почему, ведь дедушка был еще жив, но через два года не стало и его. Это был последний раз, когда я видела этот маленький, но такой уютный домик.

– Вы уже приехали. – На крыльцо вышла красивая женщина средних лет.

Она заметно моложе моего дяди, но в ней также четко просматривались черты кавказкой национальности. Ее длинное платье кричало о дороговизне, тяжелые золотые серьги оттягивали маленькие мочки, а пальцы, украшенные кольцами, сверкали массивными камнями. На ее фоне мы и правда выглядели как бедные родственники или как бомжи, подобранные на обочине. Больше всего меня насторожила фальшивая улыбка тети Римы.

– Рима, принимай гостей, покажи им комнаты и можешь накрывать на стол.

Было видно, с каким усилием она заставила себя кивнуть и сохранить при этом дружелюбное выражение лица.

– Ксюша, идем. – Мама не заметила – или сделала вид, что не заметила, – взгляда хозяйки дома и подтолкнула меня вперед себя.

Крепко сжимая лямку рюкзака и стараясь не думать о том, что нам здесь не рады, пошла в сторону дома.

Внутри он оказался еще шикарней, чем снаружи. Дорогая мебель, ковры из натуральной шерсти, диковинные статуэтки, изысканные вазы. У меня глаза разбегались от изобилия богатств, расставленных везде, где только можно и нельзя. Больше всего мне понравились картины. Пейзажи гор, нарисованные масляными красками, выглядели очень реалистично.

Тетя повела нас на второй этаж и указал на двери, противоположные друг другу.

– Ваши комнаты, дорогие мои.

Мне показалось, что она вот-вот подавится собственными словами, но нет, Рима по-прежнему держала лицо.

– Спасибо, Рима, даже не знаю, что бы мы без вас делали. – Мама грустно улыбнулась.

– Ну что вы, – тетя махнула рукой, – мы же одна семья.

Закатив глаза, не стала досматривать этот спектакль и, коротко поблагодарив, скрылась за одной из дверей, но не успела она закрыться, как вслед за мной влетела мама, пылая праведным гневом. Все это произошло так быстро, что я не успела осмыслить столь резкую перемену в ее настроении.

– Ксюша, ты как себя ведешь? – шепотом кричала мама, отчитывая меня, как маленькую девочку.