По законам звездной стаи

Бродить по улицам Антону быстро надоело.

Новосибирск, в котором он никогда прежде не бывал, оказался очень вытянутым, с громадными расстояниями между остановками и торчащими сосновыми джунглями между джунглей каменных.

Морозный воздух был свежим, но невероятно холодным. Это тебе не слякотная Москва, где в феврале уже почти никогда не бывает снега, во всяком случае, такого белого и чистого!

Но в Москве как-то проще. Толкотня на улицах создает иллюзию тепла, вокруг призывно мелькают диодные витрины кафешек и ресторанчиков…

Новосибирск в этом отношении явно уступал. Народ на улицах угрюмо спешил куда-то, не останавливаясь, чтобы не замерзнуть. Антону стало холодно в его коротенькой курточке. Он пожалел, что вышел, и, выдохнув морозное облачко, побрел в сторону дома Егора.

С неба падал снег.

Казалось, здесь никогда не наступает весна.

Даже днем, во время похорон, небо было по-декабрьски серым и неприветливым.

Антон шел, низко опустив голову, изредка разворачиваясь в противоположную сторону, чтобы не пропустить маршрутку. До остановки далеко, но есть шанс остановить желтую «Газель» по дороге! Проходя мимо помпезного здания театра «Старый дом», Антон обернулся еще раз, а потом, бегло взглянув на афишу, остановился как вкопанный.

Аляповатая афиша приглашала зрителей на антрепризный спектакль «Селедка, молоко и огурцы». Антон и раньше слышал о нем. Его поставил авангардный режиссер Роман «Фрэш» Гавриленко. Его представления шли с невероятным успехом, актеры стояли в очереди, чтобы попасть хотя бы в эпизод, но «Фрэш» Гавриленко собственную труппу не набирал никогда, своего театра не имел, предпочитая эпатировать публику спектаклями то в электричках, то на свежем воздухе, где декорациями были стога сена. А однажды почти договорился о спектакле прямо на Красной площади. Не случись очередная политическая заваруха, спектакль непременно бы прошел с большим успехом! Разгневанный обломом, Гавриленко закатил жуткий скандал, оскорбив администрацию президента и его самого так, что позже, придя в себя, предпочел на всякий случай укатить из столицы на гастроли по провинции. А чтобы не догнали, Гавриленко проделал финт, на который до него решались лишь продюсеры поп-групп, гастролирующих по стране в тринадцати составах. Правда, «Фрэш» поступил честнее: одновременно в четырех городах его спектакль играли четыре состава настоящих звезд театра и кино. Зрители шли на любимых артистов – любимых артистов и лицезрели. Единственным приятным бонусом в городе-счастливчике было еще и присутствие режиссера.

Антон в спектаклях Гавриленко никогда не участвовал.

Он стоял и глазел на афишу, где черным по белому была выведена лихая надпись прямо поверх внушительной фигуры со знакомым веселым лицом: «Мария Голубева в роли вдовы Кличко!»

Снег все падал и падал…

Антон поглядел на часы.

До начала спектакля оставалось больше часа, но актеры уже наверняка на местах – новую сцену полагалось хотя бы осмотреть, чтобы не свалиться в оркестровую яму. Правда, частенько бывало, что многие играли спектакль «с колес» – прямо с поезда, самолета, влетев за кулисы за пять минут до начала, особенно если случались накладки с транспортом.

Антон еще минуту поглазел на афишу, а затем решительно двинулся к служебному входу.

– Вы куда? – решительно преградил дорогу охранник.

– Здравствуйте, мне нужно увидеть Марию Голубеву.

– Офигел, что ли? – спросил охранник. – А ну вали отседова! Покупай билет, на спектакле и посмотришь!

– Вы не поняли, – все так же вежливо сказал Антон. – Я ее муж.

Антон предусмотрительно не стал добавлять – «бывший». Несмотря на то, что газеты раструбили об их разводе, он надеялся, что до Новосибирска новость еще не дошла.

Хотя…

Что они тут, газет не читают?

– Муж? – ухмыльнулся охранник. – Ха-ха три раза. Да ты ей в сыновья годишься! А ну пошел отсюда, придурок!