По закону буквы

Впрочем, на письме мы все равно во всех этих случаях ставим все ту же «многозначную» букву Г, и правописание ущерба не терпит. Но иностранец не без причин возмущается: почему, ясно слыша, что «бодливой корове бох рок не дает», он должен дважды подряд, не веря ушам своим, писать « бо Г» и « ро Г»?!

Правда, если он на этом основании не одобрит русский язык и трудность его орфографии, напомните ему (если он француз) два французских слова: gazon — газон и geant — гигант. Оба начинаются с одной и той же буквы G, но с двух разных звуков: gazon — с « г», a geant — с « ж». Почему? Ничуть не более логично, нежели «бог» и «рог»

Все языки мира имеют свои причуды, а орфографии любых языков отличаются этими причудами в десятикратном размере. Для тех, кто приступает к изучению чуждого языка, несоответствия звучаний и написаний бросаются в глаза. Говорящий на родном языке к его фонетике привыкает с детства. Но как только он начинает изучать собственную свою, родную орфографию, так и на него обрушиваются странности и нелогичности. И ему приходится пускаться в размышления: « круг» потому пишется через Г, что через « г» слышится в слове « кру Гом»… Значит, с точки зрения фонетики последний звук в слове « круг» — « к», а с точки зрения орфографии « г». Никогда не смешивайте разные вещи: звук и букву, буквы и звуки! Я буду повторять это стократно, ибо «вся мудрость житейская в этом, весь смысл глубочайших наук!».

С буквами, которые у разных народов обозначали и обозначают «шумный смычной твердый заднеязычный согласный», связано, может быть, и меньше ассоциаций, чем с другими буквами, но кое о чём всё же следует помянуть.

Не хочется вторично возвращаться к неприятнейшему из образов, связанных со славянским «глаголем», — к образу виселицы. Но, с одной стороны, к любому простому очертанию при желании можно привязать малоприятные ассоциации, а с другой — тут уж очень на поверхности лежит сходство. Мы же сами говорим теперь то и дело о разных «Г-образных», по очертанию напоминающих эту букву предметах.

Хочется подивиться извилистому движению человеческой мысли вокруг этого письменного знака. Тысячелетия назад, в финикийской древности, переломленный штрих напомнил кому-то то ли шею и голову верблюда, то ли просто «угольник» — ученые по-разному объясняют название «гимел». Много времени спустя, уже у славян, знак, происшедший от «гимела» и побывавший «гаммой», получил имя, связанное уже не с его формой, а только со звучанием — «глаголь», потому что это слово как раз и начинается со звука « г».

И тотчас же сам язык, как бы обрадовавшись новой игрушке, подхватил этот «звуковографический» образ и снова, но в обратном, если сравнить с Финикией, направлении позабавился им. В древности человек назвал букву словом, по сходству ее с предметом, имя которого начиналось с выражаемого ею звука, а теперь название буквы оказалось превращенным в слово на том основании, что очертания этой буквы напомнили пишущим-читающим очертания некоего предмета: Г— «глаголь» — виселица в форме буквы Г.

Не знаю, обыграли ли греческие мальчишки свою «гамму», придав ее ничего не означающее имя какому-либо предмету, ну хотя бы рогатке, на которую она была похожа. Сомнительно: ни резины, ни рогаток у них не было…

Зато позднее греческая «гамма» получила множество значений, и уже не по сходству с предметом, а по самым разнообразным причинам и признакам.

Буквой «гамма» музыканты стали обозначать крайний нижний тон средневекового звукоряда музыкальной системы. Оттолкнувшись от этого, те же музыканты применили удобный термин «гамма», чтобы назвать весь ряд звуков данной системы в пределах одной октавы. И немедленно, став из названия буквы словом, оно, это слово, пошло гулять по свету. «Кончишь все гаммы— пойдёшь играть в футбол!» — так сурово поступала молодая мать со своим отнюдь не музыкальным сыном.

Художники говорят о «красочной гамме», писатели — о «гамме человеческих переживаний», кулинары — о «гамме вкусовых ощущений». Я встретил в одной газетной статье выражение «гамма станков», очевидно означавшее ряд станков с какими-то последовательно нарастающими или убывающими свойствами. Вот это-то значение стало теперь основным для слова «гамма». Значение «третья буква греческого алфавита» дается в словарях теперь уже на втором, а то и на третьем месте. Словосочетание «гамма красочная» попало даже в энциклопедию — «ряд цветов, используемых при создании художественного произведения»…

То-то бы удивился грек времён Эвклида, прочтя такие фразы:

«Доносились звуки гамм, разыгрываемые неверными пальчиками Леночки». (И. Тургенев, Дворянское гнездо.)

«Развёртывалась бесконечная гамма тонов умирающей зелени». (Д. Мамин-Сибиряк, Осенние листья.)

«Вы могли прочесть на лице Ермоловой целую гамму сложных переживаний…» (Ю. Юрьев, Записки.)

«Для меня так это ясно, как простая гамма…» (А. Пушкин, Моцарт и Сальери.)