По закону плохих парней

Их взгляды встретились. Квин снова улыбнулся ей. Анна взяла Джейсона, посадила на колени и прижала к себе. Мальчонка был поглощен телеэкраном, мультяшный малыш теперь считал до десяти. Квин думал о Кэдди, гадая, во что она вляпалась. Он знал, что у него с матерью большие расхождения в оценке образа жизни его сестры.

– Твоя мама боится, что ты зол на нее.

– Я не зол.

– Ты мог бы пожить у нее. Она не понимает, почему ты остановился в этом дрянном мотеле.

– Я встаю в любое время. Могу всех разбудить в доме. К тому же ребенок…

– Может, ты останешься на ужин?

– А как называется бар?

– «Южная звезда».

– Пожалуй, сначала я немного выпью.

– Ты можешь перебить аппетит.

Квин прошел на кухню и принес бутылку «Будвейзера», заметив, что его фото на фоне лагеря «Феникс», которое он привез из взвода, теперь прижато магнитом рядом с несколькими фото Джейсона и вырезками из газет об Элвисе Пресли. Квин вернулся и сел на диван. Джейсон развернулся, посмотрел на Квина, но, не увидев ничего интересного, снова повернулся к телевизору.

– В детстве мне казалось, что мы с Элвисом родственники.

– Твоя мама говорит, что встречалась с ним однажды.

– Она коснулась его руки, когда он выступал в концертном зале Mid South Arena, – пояснил Квин. – Это было во время исполнения «Я не могу не влюбиться в тебя». Она хранит шарф, который ей передал Пресли. Хранит в особом ящике из кедра.

Анна Ли устроила Джейсона на коленях поудобнее, вытянув свои длинные ноги и шевеля кончиками пальцев. Она повернула изящную шейку, чтобы взглянуть на Квина. Тот почувствовал смущение, заметив, что голубой ковер, фигурки Элвиса и даже этот старый телевизор не изменились с тех пор. Тогда они с Анной смотрели какую-то телепередачу. Неумолимо приближался ее конец. Они ждали, когда его мать покончит с остатками белого вина и отправится спать. Затем тайком пробрались в его спальню, настолько желая друг друга, что едва могли перевести дыхание. Этому способствовали тишина и спокойствие в доме.

– Ты еще со мной, Квин?

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала. Ты выглядишь так, словно снова утратил способность говорить.

– Пора в «Южную звезду».

– Останься на ужин, – попросила Анна. – Ты успокоишь мать. Люка там нет. Мы пойдем туда позже.

Квин допил «Будвейзер» и взял ключи от пикапа.

– Рад был повидаться с тобой, Анна.

– Ага, встретимся еще через шесть лет.

«Южная звезда» расположилась на северной стороне городской площади между пунктом размена чеков и едва державшимся на плаву старым салоном красоты. Сама мысль о существовании бара в Иерихоне была настолько непривычной, что Квин не сразу решился заказать пиво. Он был еще более смущен, когда барменша, миниатюрная девица пяти футов роста, которой было не более двадцати одного года, в одно мгновение перечислила все марки имеющегося в баре пива, разливного и в бутылках. Квин заказал марку Reb Ale, когда заметил Люка Стивенса, спящего у стойки, в то время как барменша откупоривала для него бутылку пива.

– Надеюсь, ты повидался с Анной Ли? – спросил Люк, в знак приветствия помахав рукой.

– Она сказала, что ты хотел поговорить.

Ростом Люк немного уступал Квину. Худощавый, с пышными каштановыми волосами, он носил рубашку и пуловер с угловым вырезом на груди. Квин знал Люка с первого класса школы, но никогда не считал его близким другом. Одно время, во время учебы во втором классе, отец Люка сказал Джин Колсон, что было бы лучше, если бы ребята больше не играли друг с другом. Это случилось после драки из-за игрушки, в результате которой Люк оказался с подбитым глазом.

– Ты что будешь пить? – поинтересовался Люк.

Квин показал ему бутылку Reb Ale и занял место рядом с ним.

Серебристый проигрыватель, настоящий, на сорок пять оборотов, воспроизводил песню Чарли Прайда «Поприветствуй утром ангела поцелуем».

– Смутьян Тиббехи снова в городе.

Квин улыбнулся, вспомнив, как Люк попал на доску почета и мог стать председателем класса. Он не относился к тому разряду подростков, за которыми гоняются копы всякий раз, как только их увидят, которые разъезжают на пикапах вокруг площади и которые не посещают церковь каждую неделю, даже если не болеют.

– Самый настоящий бар, – похвалил Квин.

– Это еще не все. Организовал и кафе при солярии.

– Из-за этого ты вернулся сюда?

– Нет, – сказал Люк. – Просто люблю хороший заработок и приятную работу.

Люк усмехнулся. Эта усмешка напомнила Квину Люка-школьника, его убежденность в том, что он добьется большего успеха, чем другие. Люк всегда полагал, что парни, подобные Квину, Уэсли и Буму, будут оплачивать бензин на его автозаправке. Но разве можно не уважать парня, который возвращается, чтобы занять место отца, единственного приличного врача в городе, организовавшего клинику для бедных, в то время как он мог жить в Джексоне или Мемфисе либо остаться в Новом Орлеане, где учился в медицинском колледже.

– Как мама?

– Прекрасно, – отозвался Люк. – Они с твоей мамой отличные подруги, обе вдовы и так далее.

– Моя мать не вдова, – возразил Квин. – Она просто говорит, что отец умер.

– Ты не шутишь?