По закону плохих парней

Дитто вспомнил один план, который тот придумал. Он заключался в подрыве полицейского поста в Мемфисе. Говри пришел от него тогда в сильное возбуждение, но затем, кажется, забыл о нем.

– Она тебе нравится?

Дитто поднял голову и увидел Чарли Бута с плиткой шоколада в одной руке и пакетом арахиса – в другой. Все это он протягивал Лене.

– Фи-и-и, – произнесла Лена и отвернулась.

– Не твое дело, – сказал Дитто.

– У нее на руках мой беби.

– Ты этого хочешь для своего беби, балбес?

Чарли наклонился и прошептал:

– У меня другие цели.

– Заткнитесь вы все! – крикнул Говри из передней части магазина. – Кажется, они хотят переговоров, выдвинут свои условия и всякую белиберду. Ладно, пусть попробуют. Я убью каждого, кто будет давить на меня.

Отец Говри выбрал себе место у кассового аппарата, где листал порножурналы и пил пиво. Он периодически посвистывал и повторял:

– Неплохо, черт возьми!

Дитто взглянул на Лену и произнес одними губами:

– Зачем?

Бум установил ружье для отстрела оленей на краю открытого окна патрульной машины шерифа и улыбнулся.

– Ты возьмешь его на прицел?

– Возьму.

– Я имею в виду, что ты ликвидируешь Говри и мы бросим в окна гранаты со слезоточивым газом, – пояснила Лили. – Как такой план, на ваш взгляд?

– Сработает, – согласился Квин.

– Погодите, – остановил их Бум, глядя в оптический прицел. – Не забывайте, у них там девушка с ребенком.

– Дьявол! – выругалась Лили. – Твоя подруга?

Квин взял полевой бинокль, который ему передала Лили, и увидел девушку, спорящую с Дитто и костлявым лопоухим парнем.

– Да-а-а.

– Дьявол, – повторила Лили.

– Это осложняет дело, – согласился Квин.

– Могу «снять» Говри, – предложил Бум. – Что ты сказала, Лили? Дьявол?

– В чем дело? – спросила она.

– Сукин сын все время движется.

Квин отдал ей бинокль и кивнул.

– Что ты сказал, рейнджер?

– Могу очистить это помещение в течение двадцати секунд.

– А девушка с младенцем?

– Могу обойти их, пока бандиты не начали прорыв.

– Пойдем, – приказал Говри.

Он обхватил потной рукой ее шею. Лена старалась сохранить дыхание и одновременно держать Джой. Девочка громко плакала, Говри пронзительно кричал, шагая быстрее, чем Лена могла передвигать ноги. Девушка просила его идти чуть медленнее, чтобы она могла восстановить дыхание до того, как они вырвутся из помещения. Иначе она могла выронить ребенка.

Говри распахнул ногой дверь и вывел ее прямо на мостовую, направляя ствол то ей в голову, то на длинный ряд полицейских и машин.

В одно мгновение на Лену нашло просветление. Она увидела все эти красно-голубые огни, все эти ружья и револьверы, нацеленные на Говри, и почувствовала какое-то удовлетворение от того, что это происходит не у Чертовой речки, но на глазах многих людей.

Если она погибнет вместе с дочкой, то, по крайней мере, об этом будут знать люди.

Говри крепче сжал ее шею, его горячий шепот обжигал ее ухо:

– Лезь в эту гребаную машину.

Он отпустил ее шею и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья машины. Лена попыталась влезть внутрь, но недостаточно быстро для Говри. Он пнул ее под зад и заставил опрокинуться, чуть не уронив малышку. Она стала громко ругать его, а затем и всех остальных. Чарли – за все, что он сделал, Дитто – за то, что заставил их вернуться в банду, себя – за то, что сама полезла в этот ад. Ей казалось, что она могла увести Дитто, дав Чарли понять, что есть люди более умные и сильные.

Но Говри приводил ее в ужас.

Теперь она была в машине, ее мелкокалиберный пистолет был завернут в одеяло вместе с Джой.

Ключи находились в замке зажигания, когда Говри перелезал через нее.

Она завела машину свободной рукой, держа ребенка в правой руке, нажала ногой на педаль и включила первую скорость. Машина сначала рванула вперед, а затем девушка нажала на тормоза. Говри ударился головой о ветровое стекло, образовав на нем паутину трещин. Лена выхватила дрожавшей рукой свой пистолетик и выстрелила три раза.

Малышка пронзительно закричала. Говри выпал из открытой двери, перекатился по асфальту и побежал к своим парням.

Она сняла ногу с акселератора, медленно ведя машину на кучу шпал, пропитанных креозотом. Старалась остановить этот невыносимый крик. Но малышка кричала все сильнее.

В окно заглянули два копа и побарабанили по стеклу. Двигатель взревел, но ей было некуда ехать. Она пыталась успокоить Джой, пистолетик 22-го калибра застыл в ее пальцах.

Она взглянула на себя в зеркало заднего вида. Красные от слез глаза привели ее в смущение. Она выбралась из машины, бросила оружие на землю и увидела Говри в окружении его паршивого отца, Чарли Бута и двух других парней.

Дитто не было видно.

Квин Колсон, два старика и большой черный мужчина с одной рукой шли по территории автозаправки. С ними была женщина – помощник шерифа, наставившая ружье на Говри и его сообщников. Сквозь порванную футболку Говри сочилась кровь.

То, что произошло затем, длилось всего тридцать секунд, но позднее обсуждалось часами.

Сначала никто не мог сказать, кто выстрелил, но все полагали, что выстрел исходил с городской водонапорной башни. Никто не мог заявить официально, кто там был наверху.