По закону войны

– И именно это направление усиленно обороняли от десантников неизвестные силы противника. Из этого мы с Чекалиным делаем вывод, что именно Садык, в отместку за действия против него «Кавказа» возле Шаруса, и нанес свой контрудар.

Рудаков упрямо произнес:

– И все же проверенной информации, что только узбек мог захватить и захватил артистов, у нас нет?

Железнов, взглянув на подчиненного, спросил:

– Тебе мало того, о чем сообщил в докладе генерал?

Майор ответил:

– Мало! Под Садыка мог закосить и другой полевой командир, наводя нас на узбека! Если это так, то мы можем так лажануться, что избави бог, а заложников спрячут так, что найти их будет сложно, я уже не говорю об освобождении. А посему мы при выборе противника никак не можем ошибиться. Ошибка будет стоить нам слишком дорого!

Разговор прервал офицер Чекалина, попросивший генерала Каурова на выход. Тот, извинившись, вышел.

Он отсутствовал почти час, потом вошел побледневший и какой-то осунувшийся, неся в руке видеокассету. Облокотился на стол напротив Рудакова, спросил:

– Значит, майор, тебе было мало моих доводов? Я правильно тебя понял?

– Так точно!

– И продолжаешь утверждать, что под Садыка, как ты выразился, мог закосить другой полевой командир?

– Да! А вы со своим огромным опытом и знанием коварства полевых командиров такого варианта не допускали?

Кауров погладил кассетой подбородок:

– Был такой грешок, но теперь это не имеет уже никакого значения.

Он бросил на стол кассету. Объяснил:

– Только что вот эту штуковину мне передали военные контрразведчики из Шали. Ее им подбросил какой-то пацаненок-чеченец, сразу же скрывшийся. Я посмотрел ее содержание, поэтому и задержался. Теперь полюбуйтесь кадрами видеозаписи вы.

Генерал обратился к резиденту:

– Глеб, поставь кассету на просмотр.

Полковник выполнил приказание заместителя директора Службы. И вскоре на весь экран высветилась физиономия мужчины лет под шестьдесят, в тюбетейке, с ярко выраженными чертами восточной национальности, с хитрыми, воровскими глазками и куцей бороденкой.

Кауров нажал на пульте дистанционного управления клавишу «пауза», указал на экран:

– Знакомьтесь, господа офицеры спецназа, перед вами сам Садык или, правильнее, Усман Садыков, бывший приближенный самого Пандшерского Льва, ныне покойного, Ахмад-шах-Масуда, владелец ряда заводов по производству героина на севере Афганистана. Садык, чей караван вы ликвидировали, вместе со стаей его наемников. Обычный мужичок с виду, да? Мирный декханин, ему бы еще кетмень в руки!

Офицеры промолчали.

Генерал включил запись.

Узбек заговорил с экрана спокойно, уверенно, без восточного акцента, правильно строя предложения:

– Я Садык! Обращаюсь к командованию спецслужбы, проведшей операцию по уничтожению вьючного каравана и автомобильной колонны в районе селения Шарус, безжалостно расстреляв в ущелье более сотни людей! Я оценил профессионализм и особенно коварство ваших боевых отрядов. Надеюсь, и вы оцените, что захват концертной бригады под носом у крупной группировки федеральных войск был проведен не менее профессионально. Я признаю, что захват заложников был успешно осуществлен по моему личному приказу. Эти слова можете передать в средства массовой информации, хотя они и так все и без вас узнают. Теперь о главном, что делать дальше! По вашей вине я потерял, что очень прискорбно, не только людей, но и большие деньги. Это обстоятельство вынудило меня пойти на захват заложников, в целях получить за их жизни сумму, равную понесенному мной ущербу. Жизни артистов я оцениваю в двадцать миллионов долларов. Это стоимость товара и та компенсация, которую я обязан выплатить семьям варварски убитых подчиненных. Порядок сделки будет оговорен отдельно, после официального согласия на ее проведение правительством оккупировавшей независимую свободную Ичкерию России!

В выступлении Садыка наступила пауза. Во время которой неизвестный оператор показал заложников, выстроенных вдоль саманной стены какого-то старого, но, судя по всему, большого здания.

Рудаков спросил:

– Сколько человек Садык взял в заложники?

– Двенадцать, – ответил Кауров.

– А у стены их одиннадцать! Где еще один?

Взгляд генерала помрачнел:

– Смотри дальше, увидишь и двенадцатого заложника!

Артисты и обслуживавший персонал выглядели, за небольшим исключением, неплохо. Мужчины, правда, были избиты, но не сильно, видно, специально под съемку.

Только мальчишки дуэта «Клен», прижавшись друг к другу, глазами, полными животного ужаса, смотрели в камеру. Да плакала Тоня, но это и понятно, она женщина! Остальные старались держаться более-менее достойно. Но почему их было одиннадцать человек? Этот факт не давал покоя майору. Может, кому удалось скрыться во время марша по горам?

Вскоре Рудаков получил ответ на свой вопрос, и не такой, на который надеялся.

На экране вновь показалась физиономия узбека.

Садык стоял возле невысокого, но широкого пня, рядом с которым лежал топор на длинной самодельной ручке.

Холод страшного предчувствия скользкой змеей вполз в сердце Рудакова.

Узбек продолжил монолог: