По закону войны

– У меня нет времени, да и желания долго разговаривать с вами! Короче, если через двое суток, 29 числа, положительного решения по заложникам федеральными властями не будет принято, я начну уничтожать их! И буду это делать так, как вы сейчас увидите на экране.

Он повернулся вправо, что-то выкрикнул на языке пушту. К пню двое бугаев-афганцев в масках подтащили молодого человека, который отчаянно кричал:

– За что? Не надо! За меня заплатят! Уверяю вас, не надо, прошу…

Но бандиты не слушали его мольбы.

Поставили на колени и согнули голову пленника на пень так, что обнажилась шея. Садык поднял топор, медленно провел большим пальцем по лезвию, явно играя перед камерой. Рудаков в последней надежде подумал: может, узбек берет на понт? Играет на нервах? И сейчас, отбросив топор, прикажет отвести парня к остальным узникам.

Но надежды майора не оправдались.

Ловко подкинув топор одной рукой, поймав его другой, он с силой опустил лезвие на шею несчастной жертвы. Голова скатилась с пня, из обрубленной части туловища хлынула кровь. Бугаи отпустили агонизирующий обезглавленный труп, вышли из кадра.

В нем остался Садык. Он оставил топор, который так и остался торчать в плахе. Не глядя на убитого им человека, проговорил в камеру:

– Вот так, господа, будет выглядеть казнь каждого из заложников, если власти не пожелают отдать то, что им не принадлежит!

Узбек, видно, уже хотел закончить выступление, однако, подумав, добавил:

– Если же спецназом будет предпринята попытка силового решения вопроса, то, клянусь, я живыми сожгу всех заложников! В одно мгновение и скопом! У меня все! Через двое суток, в это самое время, я выйду на связь с командованием русской группировки, которое к этому дню должно обеспечить прибытие для переговоров представителя президента! И учтите: в одной руке я буду держать рацию, в другой – топор, очередную жертву я уже выбрал, она будет рядом ждать своей участи, которая полностью в руках федеральных властей! До связи, неверные! Аллах акбар!

В этом месте изображение на пленке оборвалось. Чекалин выключил видеодвойку.

Кауров повернулся к посуровевшим Железнову и Рудакову:

– Вот тебе, Боря, и двенадцатый член концертной бригады. К сожалению, уже покойный. Что скажете, «спецы»?

Первым не сдержался майор:

– Мочить его, суку, надо! И чем быстрее, тем лучше! Быть бы уверенным, что этот урюк держит заложников в Ленжи! Что-нибудь придумали бы.

Неожиданно неплохую идею подал Железнов:

– А Велли с Вахой в этих Ленжах ранее бывали?

Генерал перевел взгляд на Чекалина. Полковник ответил:

– Велли родом из Гемли, оттуда его вызвал Садык к Шарусу, а вот Вахе на допросе подобного вопроса не задавали. Но это можно поправить.

Кауров приказал:

– Так поправляй, Глеб!

Генерал уже понял, почему командир «Кавказа» задал свой вопрос.

Чекалин позвонил одному из своих помощников.

Вскоре пришел ответ:

– И Велли, и Ваха неоднократно бывали в Ленжи, они хорошо знают это селение.

Железнов повернулся к Каурову:

– Товарищ генерал…

Но Кауров не дал подполковнику договорить, вызвав по телефону в кабинет резидента задержанных помощников Садыка. Затем обернулся к командиру «Кавказа»:

– Извини, Иван, что перебил тебя, просто я сразу въехал, почему ты спросил о том, бывали ли в Ленжи взятые в плен бандиты, и не стал терять времени!

– Ничего, товарищ генерал! Какие могут быть обиды!

Конвой из состава резерва резидента доставил Велли с Вахой.

Лейтенант, доложив об этом, спросил:

– Разрешите ввести арестованных, товарищ генерал?

– Подожди, лейтенант!

Кауров обвел взглядом офицеров, приказав начальнику конвоя:

– Давай-ка, дружок, их сюда, но по одному, и первым – Ваху.

– Есть! – ответил лейтенант и вышел из кабинета.

Тут же двое крепких парней из спецназа ввели бывшего телохранителя Садыка.

Генерал отпустил охрану, подошел вплотную к чеченцу, спросил:

– Ну что, воин Аллаха, пришло время отвечать за дела свои паскудные?

Ваха молчал, низко опустив голову.

Кауров резко приказал:

– На меня смотреть, ублюдок! И стоять по стойке «смирно» перед российским генералом! Отвечать на вопросы!

Бывший телохранитель наркоторговца взглянул в безжалостные глаза Каракурта, и его обдало холодом находящейся рядом смерти. В глазах этого генерала не осталось места для жалости и милосердия. Такой сюсюкаться с бандитом не будет, прикажет расстрелять без лишних разговоров, если сам не пустит врагу пулю в лоб прямо здесь, в этой комнате!

– Да, за все когда-то приходится отвечать, но…

Кауров не дал чеченцу договорить:

– Никаких но! Ты должен сказать, где сейчас может находиться Садык!

Ваха, пожав плечами, проговорил:

– Этого я, господин генерал, не знаю. У босса много путей, как и жилищ, готовых его приютить. И не только его одного, и не только в Чечне.

Железнов обратился к Каурову:

– Разрешите мне задать вопрос?

– Валяй, – ответил генерал.

Командир «Кавказа» спросил:

– Ты часто бывал со своим хозяином или один в селении Ленжи?

Чеченец еле заметно вздрогнул, что не укрылось от внимательного взгляда подполковника.

Ваха переспросил:

– В Ленжи?