По замкнутому кругу

— Вообще не беда! — Данил рассмеялся и уже обеими руками вдруг обхватил ее, прижав к себе всем телом. Так, что она всего его намочила своим купальником и волосами. — Могу и нырнуть следом, если именно после этого ты согласишься пойти со мной позавтракать.

— Данил! — ее и смех, и раздражение, и досада раздирали вперемешку!

А, кроме того… очень сильное и уже позабытое в своей мощности чувство — тяга к этому мужчине. Чувственная, плотская, давящая изнутри, закручивающая спиралью все нервы! Такое физическое, эмоциональное притяжение, которого больше никогда и ни с кем не испытывала!

Как и он, кажется, если судить по внезапной крепости этого объятия и наливающейся твёрдости паха, прижатого сейчас к ее голому бедру! Горячие ладони Данила как-то тяжело, бескомпромиссно накрыли ее спину, обнаженную купальником. По позвоночнику Даны как шаровая молния прокатилась, распаленная его рукой, а дыхание молниеносно стало куда тяжелее, чем пару секунд назад!

И хоть продолжал удерживать на губах улыбку, во всей ауре, в самой энергии, идущей сейчас от тела мужчины, чувствовалась такой же силы жажда обладания, вспыхнувшая в Даниле! У Даны не нашлось сил, чтобы сдерживать, осадить. Лишь отзеркалить и усилить вышло, попав с ним в резонанс! А от этого обоих начало колотить, несмотря на влажную уже одежду.

— Данил… — повторила совершенно иным, хриплым и низким голосом, понимая, что теряет контроль над ситуацией.

Оба это осознавали.

Надеялась его одернуть? Или сама испугалась того накала, что завибрировал, зазвенел во влажном и парком воздухе бассейна?

— Тсс, красавица, — ни на йоту не ослабив силы объятия, он потянул, увлек Дану в сторону от кромки бассейна.

Подвел к небольшому выступу, где предполагалась возможность сидеть, тут же лежало белое полотенце. Данил принес? Дана свое в раздевалке оставила.

Но мужчина продолжал стоять, и ее не отпускал. И голос Данила тоже стал ниже, проникновенней.

Откашлялся, будто понял, что выдает себя этим не хуже, чем реакцией тела.

— Сейчас я всего лишь приглашаю тебя кофе выпить, Дана, — заметил он, глядя при этом таким алчным взглядом, словно бы только сидящей в углу тренер мешал ему тут же содрать с нее тот самый мокрый купальник. — Мы начнем все заново и правильно.

Кофе? Да она и глотка не сможет сделать при таком его внимании! У нее во рту пересохло, и вдохнуть хотелось еще сильнее, еще глубже! А в горле спазм…

— Ты серьезно? Я сейчас удавлюсь, не допив чашку, — честно призналась Дана, попытавшись отступить.

Кто б только ей позволил, ха! У Данила глаза полыхнули пламенем от этого признания, явно же понял, что с ней творит своими касаниями, присутствием. Доволен!

— Все будет хорошо, я прослежу, — все с той же улыбкой, возможно, призванной демонстрировать его полный контроль над ситуацией, покачал Данил головой…

И прижался вдруг щекой, носом к ее влажным прядям (шапочки Дана любила нейлоновые, а не резиновые, всегда потом мыть и сушить голову приходилось, зато все волосы на месте). Провел, как дразнясь, по ее щеке, задевая ухо и сережки, которые она вообще никогда не снимала.

Это украшение Дана явно манило!

— Данил, — все-таки нашла в себе резерв, чтобы здравый смысл растормошить, хоть и тяжело около него помнить о логике. — Мы расстались пять лет назад. Расстались плохо. Ты… То, что ты делал… — она зажмурилась. Облекать в слова до сих пор не хотелось. — Я не могу этого принять. А ты еще и втянул меня в ужасную историю, — ей не хотелось его обвинять, не хотелось напоминать о том, что явно до сих пор мучило обоих. — Зачем нам вновь повторять свои ошибки? — несмотря на теплый воздух и его руки, которые Данил не убирал, мороз пошел по коже, стало подташнивать.

Зря она махнула рукой на завтрак.

— Я никогда не делал этого, не участвовал, не воровал машины, Дана! — твердо, с эмоциональным напором (задело его), но все же видно, что контролируя себя, заявил Данил.

И ей стало противно, что приходится это ему в лицо бросать. Как бы там ни было, Данил занимал едва не все ее сердце, даже спустя столько лет! Выходит, годы над ее любовью к нему не властны. Но как же больно было пройти через все то!..

— Да, я верю, что ты не крал, Данил. Но ты возил меня в украденной машине моего босса. И сколько еще таких «не тобой украденных» авто продавалось через ваш салон? — с грустью и болью глянув на него, Дана все же высвободилась из рук Данила.

А он пустил… Разве не лучшее подтверждение всему?

— Ты ведь не мог не знать этого, Дан, — слова ей самой горло рвали. — Был в курсе всех этих схем. Сам участвовал…

Долго думала об этом тогда, не в состоянии сомкнуть глаза ночами. Едва удерживалась, чтобы не позвонить Данилу… Терпела на пределе закушенных губ, сведенных судорогой от усилия мышц по всему телу, но не позволяла этого себе.

Не могла совместить такую реальность в своей голове, смирить с этим свое сердце.