По замкнутому кругу

И вот этим людям она ничего не должна, а родителям сама обещала, что проблем не будет, справится с последним годом, выдержит, не встрянет в неприятности. А прогулянный урок, еще и вот так, казался Дане серьезной проблемой.

— У каждого на плечах своя голова есть, и каждый свое решение принять в состоянии, — несмотря на внутреннюю дрожь, достаточно ровно заявила она, спрятав дрожащие и вдруг вспотевшие пальцы в карманы кофты.

И, не ожидая дальнейшего развития ситуации, выскочила за двери, вливаясь в поток учеников из других классов, заторопившись к лестнице. Кабинет химии был на втором этаже, надо еще спуститься.

Данилу было жутко плохо. Так паршиво, что ноги дрожали. Колотило всего, горло болело, да и по голове будто мячом прилетело со всей силы. Наклонившись над раковиной в туалете, ухватившись за края руками, он шумно и тяжело дышал. Плеснув в лицо водой, Данил заставил себя умыться, пытаясь в чувство прийти.

Странно, вроде мокрый весь, вспотел, горячая кожа, а от холодной воды противно, так и хочется погорячее пустить, засунув под струю руки по локоть. Только где ж ему горячую воду тут взять? Такая роскошь только в столовке и на кухне имелась, да в медпункте. Ну, может, еще в туалете учителей, фиг знает. В остальном здании экономили, даже вентили с кранов горячей воды поснимали.

В медпункт Данил идти не хотел, хотя, по-хорошему, надо бы, конечно. И дома отлежаться нужно было, права Дана. Только как он уйдет?

Дана… Обидел ее, кажется. И ведь не хотел совершенно!..

Блин, зря на прошлой неделе играл с пацанами на поле под противной смесью ледяного дождя и первого снега! Надо было в зал проситься, тренер пустил бы. Извазюкался в грязи, как черт. От матери влетело, когда мокрый и потный домой добрался. Заставила самого спортивную форму стирать, кое-как отдирая комья грязи. Но ничего, вроде справился.

А вот ночью накрыло, проснулся в пятницу с дикой болью в горле… Но ведь именно в тот день у них бассейн! Не мог упустить такой шанс еще больше с Даной времени провести.

Собрал волю в кулак, приплелся на уроки, уж больно ему в прошлый раз понравилось, когда они остались вдвоем в бассейне и Дана показывала все, учила Данила плавать. Во-первых, когда других не было, он не настолько комплексовал, что не умеет таких вещей делать, которые в ее исполнении элементарными казались, и учился плавать. Выходило не так и плохо.

А во-вторых… Ну, просто ему как-то так хорошо было рядом с ней! Ни на что в мире эти минуты променять не хотел бы. Даже футбол с пацанами на второе место сдвинулся в рейтинге любимого времяпрепровождения.

И жарко в душе, в теле огнем отдавало, неудобно из-за этого, конечно, но вода с возбуждением помогала справиться, что хорошо. Легче было находиться с ней рядом, а этого хотелось просто непривычно дико!

Жаль, правда, что из-за херового самочувствия так и не вышло поплавать вместе тогда.

Данил на других девчонок сейчас и смотреть не желал! Как отвернуло… Говорить ни с кем другим не тянуло, не то чтобы большее что-то, с друзьями тусить отказывался, когда звали у кого-то погудеть вечером, невзирая на то, что всегда был не прочь поучаствовать в подобном. Не теперь. На Дане весь свет клином сошелся, вот честно. Хоть и ясно, что не готов был горлопанить об этом.

Потому и сейчас торчал в этой школе, несмотря на то, что паршиво настолько, качает, как обкуренного. Только куда он уйдет? Как?..

Если бы хоть заучки эти были на уроках, ну хоть кто-то из них, а так… Не мог он Дану одну бросить. Она же больше ни с кем толком в классе не знакома. Да и Трегубенко вон, до сих пор зуб на нее точит, дура. И другие не то чтоб очень тепло к новенькой относились.

Может, тут тоже его, Данила, интерес к ней виноват?

Вот и не допускал он варианта дома отлежаться, неспокойно за ребрами, в голове куча мыслей, не в состоянии просто болеть, за нее ж будет нервировать.

Хватит и того, что в последние дни Жорку просил по дороге домой за Даной присматривать после уроков, самому уже не хватало сил провожать, пусть и злился на себя и предавшее тело за это.

И за то, что так тупо, как-то грубо на уроке ей сейчас ответить вышло, тоже злился. Блин! Дебильно…

Данил снова плеснул в лицо водой, внутренне содрогнувшись от противного ощущения.

Надо было как-то мягче произнести, объяснить толково. А вышло, словно гавкнул, как училки на него, вот честно! От этого еще хуже стало. Только горло так болело, терпел еле-еле, и не хотел, чтобы Дана это поняла. Или чтоб заметила, как его трясет. Таил, что настолько ему паршиво, вот и вышло, будто огрызнулся, хоть и не собирался. Обидел ее все же, кажется. Надо бы как-то извиниться.

Еще раз тяжело и шумно вдохнув, Данил с трудом выпрямился. Елки-палки, его качает, что ли? Стремно отпускать опору. А надо идти назад. Может, выйти, покурить? Вдруг легче станет? Перемена большая, успеет…

Не зная, реально ли от сигареты полегчает или только хуже станет, да и не охота было тащиться на улицу, мерзнуть больше, парень собрал волю в кулак и пошел назад в кабинет, чтобы вещи забрать.