По запутанному следу: Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска

— Показания школьника подтвердил еще один свидетель. Так что ты, Юрий Евгеньевич, оставь свой скепсис. И школьникам надо верить. Мы третий день топчемся на месте. И не смогли, кроме мальчика, разыскать ни одного свидетеля. А свидетель только и ждал, когда к нему обратятся!

Игорь Васильевич сказал это зло и заметил, как налились краской щеки Бугаева. Это он с работниками Василеостровского райотдела опрашивал жителей Тучкова переулка.

— Свидетель опять какой-то хлипкий, — усомнился Белянчиков. — Старый да малый… Еще неизвестно, не уведут ли они нас в сторону от дела.

— Все может быть. Но того, кто проворонил этого старика, я все-таки накажу…

Корнилов встал из-за стола и положил перед сотрудниками раскрытый альбом и пачку увеличенных фотографий подозреваемого парня.

— Да, картинка с выставки, — прокомментировал Белянчиков. — А на парня поглядишь — умняга-скромняга. Шаль, что у него на руке наколки нет. Как было бы здорово — увеличили еще раз в пять и прочитали: «Вася. 1945. Не забуду мать родную…»

— А что, фотография — это мало? — обиделся Алабин. Ему, как человеку, первым беседовавшему с мальчишкой, хотелось, чтобы к находке отнеслись с большим вниманием. — Ведь имеем не какой-нибудь фоторобот, а подлинное фото! Надо только срочно разослать…

— Разошлем, разошлем, — усмехнулся Белянчиков. — Ты не волнуйся. Если тут ошибки нет, то кое-что из альбома можно выжать.

— Не будем терять времени. — Корнилов снова сел в кресло и пододвинул к себе листки с записями. — Альбом только что поступил в продажу, в набор сдан почти год тому назад… Так что фотография старая. В лучшем случае, сделана летом прошлого года. Заметили, на уличных фонарях флаги? А летом — какие у нас праздники? Ты, Семен, возьмись уточнить время.

Бугаев кивнул.

— Обрати внимание на книжки. Видишь, тут на столике, — Корнилов перевернул альбом вверх ногами, чтобы были видны названия, — «Василиса прекрасная», «Гадкий утенок», «Крошечка-хаврошечка». Ну ты сам знаешь, как действовать… На парня посмотрите — ведь явно кого-то ждет. Или тех, кто выбирает книжки, или продавщицу…

— Да-а, то ли дождик, то ли снег… — тихо сказал Бугаев. Он уже пришел в себя после того, как Корнилов пригрозил ему взысканием за оплошность.

Все засмеялись.

Корнилов постучал ребром ладони по столу:

— Семен, едешь в Дом книги. Вместе с Алабиным. Вдруг придется разделиться. Юрий Евгеньевич с Орликовым берут на себя Лениздат. Надо выяснить, кто делал этот снимок. Тут десять фамилий фотографов перечислено. В издательстве, наверное, хранится негатив снимка. Посмотрите, может быть, снимок кадрировали и кто-то из стоявших рядом с парнем в альбом не попал… Фотограф, наверное, помнит время съемки. Но самое главное — не один же снимок он там делал! Небось десяток кадров нащелкал. У меня все. Вопросы есть?

— Может быть, показать фотографию по телевидению? — спросил Белянчиков.

— Не надо. Зачем тревожить миллионы людей, создавать нервозность? А преступник увидит — только насторожится.

— Но мы должны использовать любую возможность, — не согласился капитан. — Ты же сам прекрасно знаешь — не карманного вора ищем.

— Пока показывать портрет по телевидению не будем, — медленно, разделяя слова, произнес Корнилов. — И кончаем прения. — Он прихлопнул ладонью альбом с фотографиями. — Ножками, ножками надо потопать. Звоните сразу же, если обнаружится что-то новое. Контрольный звонок — каждый час.

Все стали расходиться. Только Белянчиков чуть задержался. Уже взявшись за дверь, спросил:

— Ты в субботу не поедешь на рыбалку? Ребята собрались в Усть-Лугу сгонять. Петрунин говорит, клев там феноменальный.

Корнилов улыбнулся:

— Раз Петрунин говорит, значит, клев есть.

Подполковник Петрунин из Куйбышевского райотдела считался в уголовном розыске первым спецом по рыбалке.

— Только я, Юра, не рыбак нынче. Мы с Олей в Павловск поедем. Там, знаешь, осенью рай земной. Красота.

Белянчиков посмотрел на него с сожалением и уже с порога сказал, не глядя на Корнилова:

— А от телевидения ты, Игорь, зря отказываешься. Надо каждый шанс использовать…

Когда закрылась дверь за капитаном, Корнилов посмотрел на часы — было пятнадцать минут второго. Они обсуждали план операции ровно полчаса. Пять минут ушло на разговор о рыбалке. На чистом листке бумаги подполковник написал: «13.30…»

В четырнадцать тридцать надо было ждать контрольных звонков. Если что-нибудь не прояснится раньше…

Он позвонил в фототеку, справился, не опознали ли парня с фотографии. В фототеке управления человек из альбома не числился.

Игорь Васильевич устало откинулся на спинку кресла, не спуская глаз с фотографии. Он смотрел на нее долго, неотрывно.