По завету крови

Глава 26. К углу Ротозеев

Раз-бойник, два-бойник

Южный тракт пользовался популярностью, но большинство путешественников его недолюбливали. Как ни странно, в этом нет никакого парадокса: в полуденный зной на широкой дороге было попросту невозможно находиться. Пыль, жар и приставучий гнус не давали людям покоя. Поэтому многие бывалые путники отдавали предпочтение спокойным Западным и Восточным вратам. Северный путь рассматривали редко, так неудобно он лежал.

Отчего же столько людей все же выбирали южную дорогу? Здесь стоит отметить, что Валион, будучи городом крайне многообразным, был потрясающе красивым – местами, а другими местами – совсем наоборот. Про столицу много говорили и писали; среди этих слов найдется много правды, и еще больше – вымыслов, но одного у этого города было не отнять. Любой человек, отправившийся в нем на прогулку и сошедший с главных дорог в улочки, был обречен заблудиться.

Среди гостей Валиона встречалось много людей, которые попадали в столицу впервые. Найти нужное место они могли лишь воспользовавшись Южным трактом, точной картой и доброй щепоткой удачи. Стоило немного ошибиться, и риск потерять целый день в поисках нужной улицы рос стократ. Некоторые горячо рекомендовали услуги проводников. К сожалению, эти самые провожатые терялись даже чаще обычных путников. Искать их после этого и пытаться вернуть деньги было абсолютно бесполезной затеей.

По определенным причинам Арвин не очень верил в удачу, совсем не верил людям и мог надеяться только на Южные врата. Ночь перед первым посещением столицы выдалась неспокойной. Спалось ему плохо то ли от сухого воздуха, то ли от волнения. Он одернул покрывало, когда луна еще маячила на небосклоне, набросил полотенце на плечи и отправился умываться во двор.

Так повелось, что подниматься до первых петухов считалось для гостей столицы признаком дурного тона. Неясно, кто ввел эту глупую традицию, но путники строго придерживались негласного правила и послушно не покидали таверн до восхода солнца. Воспользовавшись безлюдьем, Арвин почти беспрепятственно прошел через все дозоры и посты.

– П-профинциал! – фыркали ему в спину стражники, недовольно нахлобучивая каски и стараясь не потерять нить почти упущенного сна. До рассвета оставалось еще достаточно времени.

На Южных вратах Арвин немного задержался, спросив дорогу. Угол Ротозеев оказался не самым популярным местом, но после короткого совещания стражники смогли указать примерное направление.

Как и ожидалось: ему не повезло. Нужная улица, по словам ранних прохожих, лежала в самых дебрях третьего квартала. Очень скоро, помолившись богам, пришлось сойти с прямого Южного тракта и углубиться в страшные трущобы. Приятная поездка по городу неожиданно превратилась в тяжелый поход в непроходимых болотах. Прямо посреди улиц от одного дома до другого были перекинуты широкие жерди, по которым спешили человекоподобные существа, не обращая никакого внимания на его вопросы и окрики. Конь начинал волноваться – грязь в подворотнях иногда доходила животному до самых запястий.

После долгих утомительных блужданий Арвин решил, что неприятное приключение выходило куда сложней, чем большая часть заданий, выполненных им в последние месяцы. Чем дальше он уходил от центральных улиц, тем унылее становился пейзаж. Люди, так и вовсе, кажется, вымерли.

– Не мудрено! – озадаченно пробурчал молодой воин, с отвращением озираясь вокруг. – Удивляюсь, как вообще тут можно жить…

Несмотря на тяжелые условия, жизнь в трущобах третьего квартала все-таки существовала – в переулке метнулась тень.

– Эй, постой! – крикнул юноша. Неожиданно перед ним предстал вымазанный с головы до ног в грязи оборванец. Арвин мог поклясться, что мальчишка вынырнул прямо из огромной лужи.

– Чего желаете?! – вызывающе гаркнул мальчуган и нагло уставился на воина. Среди бурой грязи и бездонных луж третьего квартала был его дом, и он чувствовал свое превосходство над этим чванливым воякой.

Воняло от юнца так, что конь пошатнулся и сделал полшага в сторону. Нещадный запах оказался не единственным оружием юного непризнанного гражданина. Он обладал просто сногсшибательной улыбкой, которую тут же, не стесняясь, продемонстрировал. Таким оскалом можно было насмерть перепугать ребенка или какого-нибудь очень впечатлительного зубного врача. Почерневшие останки зубов венчали два резца, почему-то совсем не тронутые гниением.

– Дорогу к углу Ротозеев, – стараясь преодолеть отвращение, скомандовал Арвин.

– Два серебряных, – нагло заявил бесстыжий проводник, с завистью разглядывая одежду и доспехи воина. В ответ на него посмотрели равнодушные, какие-то мертвые глаза. Мальчугану стало не по себе и он быстро сбросил цену вдвое.

Арвин вообще-то не хотел торговаться. Он молчал, потому что приметил странные гнойники на щеках бездомного.

– А у тебя не чума случаем? – спросил он, достав монеты, и бросил их в сторону нищего. Бродяга ловким движением налету схватил серебряный, разжал кулак и сначала не поверил своему счастью.