По завету крови

Столица, однако, не зря считалась одним из самых чудесных человеческих творений. Описание квартала бедняков могло бы отпугнуть многих людей от города, но стоило путникам добраться до вторых врат, как все менялось. Привратники тщательно проверяли документы каждого, особенно если проходившие не могли похвастаться цветами и знаками знатных родов или влиятельных гильдий на туниках и плащах.

За второй стеной открывался мир зажиточного дворянства, купечества и мастеровых. Кирпичные домики уютно соседствовали с мастерскими бронников и лавками суконщиков. Если в закоптелых сараях третьего квартала молотобойцы рвали жилы над неподъемными мотыгами, кирками и всякими грубыми инструментами, то здесь мастера высшего класса корпели над прекрасными доспехами – настоящими произведениями искусства. В лавках продавались товары такой редкости, что любой черный рынок позавидовал бы разнообразию и редкости отдельных вещей.

Красивая лепнина украшала фасады ратуш и часовен. В нескольких местах на площадях журчали фонтаны. Ровная и чистая мостовая никогда не знала больших луж, ведь во время дождей вся вода по специальным водостокам стекала вниз за вторые ворота.

Вдыхая аромат печеных яблок и корицы из лавок пекарей, изрядно поредевшая толпа приближалась к центру города. Наконец, над крышами, выложенными черепицей, почерневшими от копоти трубами и флюгерами, начинали виднеться далекие шпили Императорского дворца.

Самая широкая стена и неприступные врата отделяли простых смертных от первого квартала, звавшегося еще Императорским. Попасть в него могли только избранные.

По сравнению с остальными заставами, сторожка могла показаться вовсе заброшенной. Всего два человека охраняли дорогу. Несмотря на немногочисленных защитников и постоянно открытую решетку, даже самые кровожадные разбойники держались подальше от первой стены. Что же останавливало бандитов?

Причиной являлись два стражника, несших вахту и состоявших в ордене Ста, о чем недвусмысленно говорил черный крест на их плащах. Вместо грозных алебард и пик, которыми обычно пользовались привратники, у стражей за спиной висели ножны с двуручными мечами. Легкие кожаные наплечники и нагрудники, перетянутые ремнями, являли из себя весь доспех этих воинов. Как же двум людям удавалось охранять первый квартал от посягательств всяких злодеев? Не беспокойтесь, ответ не заставит нас долго ждать.

По всему Императорскому кварталу зеленели целые аллеи многовековых дубов, испокон веков считавшихся деревьями силы и служившими символом Валиона. Все вокруг радовало глаз: красиво разодетые горожане, богато наряженные дома, нигде больше не сыскалось бы столько памятников самым разным героям и божествам. Подчас мраморные и каменные изваяния являлись всего лишь украшениями, но от того не становились менее величественными.

Впервые очутившись здесь, можно было почувствовать странное напряжение в воздухе. Территорию Императорского квартала поделили между собой два враждовавших лагеря. Военная академия заняла свою стратегическую позицию на западном пригорке. Возле главного здания в боевом порядке выстроились стрельбище, турнирные поля, ристалище и ямы гладиаторов. С востока на ратные построения надменно взирали огромные окна Университета, состоявшего из нескольких корпусов и огромного кампуса. Главные умы империи бились в этих стенах над вопросами политики, архитектуры, литературы и промышленности. Поговаривали, что сражения на кафедре натурфилософии по кровожадности и жестокости не уступали схваткам в ямах гладиаторов!

Разногласия представителей Военной академии и Университета касались такого числа вопросов, что на перечисление их могла бы уйти отдельная книга. Каждый год между сторонами возникали все новые противоречия, которые нерешенные скоро становились старыми, а потом с ними поступали так, как и полагается в любом развивающемся обществе: их откладывали на потом. Таким образом спорных вопросов набралась целая куча, и с некоторых пор весь квартал буквально разделился пополам. Пограничной зоной служила небольшая речка, текшая с севера на юг и пересекавшая всю столицу. Последователи обоих лагерей следовали собственным кодексами и даже носили особые мантии.

Не поделенной осталась только земля возле двух зданий, говоря о которых, самые прогрессивные умы бледнели и старались унять дрожь в голосе.