По зеленым холмам Малайзии

Я попал в город как раз в августе и, конечно, не мог упустить возможности посмотреть, как черепахи откладывают яйца. На пляже мы появились уже в полной темноте. Но ждать рептилий пришлось еще более часа.

Мальчишки, бегавшие по колено в воде, вдруг закричали: «Есть, есть!» — и мигом исчезли. В лунном свете было видно, как из воды медленно выползали две гигантские черепахи. Они стали неуклюже подниматься по отлогому берегу. Метрах в двадцати от кромки воды черепахи развернулись головами к морю и принялись задними лапами выгребать из-под себя еще не успевший остыть песок.

Прошло довольно много времени, пока воронки нужной глубины были готовы. Черепахи копали медленно, с длительными перерывами. Несколько раз они, закончив, переползали на другое место и принимались копать заново. На старом месте что-то их не устраивало: влажность песка, может быть, его плотность или температура.

Но вот притаившийся недалеко от них за невысокими кустами малаец зажег факел. Это означало, что черепахи начали откладывать яйца и теперь ничто не могло остановить их и сдвинуть с места до тех пор, пока в песке не окажется последнее яйцо. Все, приехавшие на машинах, включили фары, направив свет на черепах. Местные жители с факелами окружили животных.

Было отчетливо видно, как на песок одно за другим падали круглые, величиной с пинг-понговый шарик, бело-серые яйца в мягкой, пергаментной скорлупе. Считать яйца было бесполезным занятием. За один только раз черепахи откладывают их до сотни.

Трудно представить себе существо более беспомощное и беззащитное, чем черепаха, когда она откладывает яйца. Природный долг свой она исполняет, обливаясь крупными слезами, под мучительные и жалобные, почти человеческие стоны. С ней можно делать все, что угодно— ничто ее не испугает, да она ничего и не почувствует. В эти минуты все ее внимание, все нервы сосредоточены только на одном — на падающих серыми каплями яйцах.

После того как упало последнее яйцо, черепаха засыпала яму песком, тщательно разгладила лапами неровности и, выбиваясь из последних сил, поползла к морю. Попробуйте остановить ее на пути к спасительной воде! Она раздавит вас. Неповоротливые на суше, черепахи ожили в воде, проворно заработали лапами-веслами и мигом исчезли в морской глубине. Теперь они появятся в этом месте только через год.

Около десяти лет назад малайзийские натуралисты забили тревогу. С каждым годом, по их наблюдениям, черепах на берегах Тренггану становилось все меньше и меньше. Указали они и причину: редких животных истребляли во время откладывания яиц ради нежного мяса для знаменитого супа и дорогой черепаховой кости. Яйца собирали для приготовления всевозможных деликатесов. Для охраны этих древнейших представителей тропической фауны требовались чрезвычайные меры.

По инициативе Общества натуралистов сначала была организована охрана пляжей в июле — августе от браконьеров. А в 1970 г. построили два инкубатора — огороженные участки, куда с побережья сносили черепашьи яйца. За оградой из них в естественных условиях через два-три месяца выводились детеныши, которых спустя определенное время выпускали в море. Позднее под такие заповедные зоны были отведены еще два пляжа.

Усилия увенчались успехом. По данным Общества, с 1975 г. к берегам Тренггану стало возвращаться больше черепах, чем в конце 60-х годов. Сейчас даже разрешен ограниченный сбор яиц на продажу.

А напоминанием о необходимости охранять редких морских долгожителей служит гигантская деревянная черепаха, украшающая центральный перекресток города. Видимо, кто-то из энтузиастов Общества натуралистов воткнул рядом с ней табличку, на которой от руки написано: «Берегите черепах! Иначе я стану надгробным памятником!»

ПОЕЗДКА НА СЕВЕР

Крестьянские заботы

Ибрагим встретил нас на пороге дома. Меня к нему привез его сын, работник Департамента информации Абдуллах. Как-то Абдуллах сказал, что его отец — типичный малайзийский крестьянин, и пообещал свозить меня к нему в деревню.

С порога веранды Ибрагим повернутой к земле ладонью приглашал подняться. Малаец никогда не позовет поднятым вверх согнутым пальцем. Это, по малайским понятиям, крайне невежливо. Даже оскорбительно. Хозяин усадил нас на циновки и предложил что-нибудь попить после дороги.

— Кофе, чай, оранжад, лимонад? — спросил он.

Я уже был предупрежден и попросил лимонада. Малайцы, принимая гостей, первым делом предлагают утолить жажду. При этом они называют несколько напитков, но соглашаться надо только на тот, который назван последним. У хозяина, возможно, только этот и есть, но, заботясь о престиже дома, он может перечислить с десяток напитков, показывая этим, что живет в достатке.

С полчаса мы, как это и положено на Востоке, обменивались вопросами и ответами о здоровье, погоде, дороге и прочих приличествующих первой встрече вещах. Только после небольшого обеда я стал осторожно расспрашивать Ибрагима о его хозяйстве, житье-бытье. Он предложил выйти во двор.