По земле ходить не просто

— Ну, Андрюша, нам пора, — сказал Николай, увидев возвращающихся хозяина и Тарасова. — Дорога расчищена.

— Дорога расчищена, — повторила Таня и с грустью закончила: — Тут до шоссейной недалеко…

В пути Андрей молчал. Николай не мешал ему: пусть помечтает. А там, кто его знает…

* * *

Зимнее наступление под Москвой продолжалось. Части армии, освободив Можайск и Бородино, в последних числах января перешли границу Московской областной начали очищать от гитлеровцев Смоленщину.

Андрей, полулежа на стволе пушки, просыпался и засыпал. Невыносимо мерзли ноги. Давно перемешалось в сознании представление о дне и ночи, о сне и бодрствовании. Сказочными и недосягаемыми казались времена, когда он мог ложиться, хоть и не разуваясь, на земляном. выступе в блиндажах. Казалось, не он, а кто-то другой имел такую прекрасную возможность.

В глубине леса, скрытая от воздушного наблюдения, стояла большая колонна машин, готовых по первому сигналу тронуться вперед. Бойцы грелись пляской. До Андрея долетали обрывки солоноватых частушек.

Мы с миленочком вдвоем
На реку ходили…
Он хотел поцеловать,
А штаны уплыли…

К Андрею подбежал Клинцов и стал тормошить его:

— Товарищ лейтенант, в круг! Просим!

Хотелось заснуть по-настоящему, но холод чувствовался все сильней, и Андрей не заставил себя упрашивать. Он вышел в круг, швырнул под ноги Клинцова свои рукавицы, приглашая его состязаться в пляске.

— У-ух! — завизжал Клинцов.

— Держись, Клинцов!

— Давай, товарищ лейтенант! Давай! И-эх ма-а! Клинцов завертелся перед Андреем, как заведенный

волчок. Андрей ударом кулака сдвинул шапку на затылок и тоже пустился в пляс.

— Жми, Клинцов!

— Лейтенант, дай жизни!

Девки, бабы, девки, бабы,
Скоро Гитлеру конец!
Риббентропу…—

приплясывал Клинцов вокруг Андрея, кокетливо подергивая плечами, и закрутил такой конец частушки, что Андрей захохотал и, потеряв силы, шатаясь, вышел из круга.

— Товарищ лейтенант, звонил сорок восьмой. Приказал вам спешно со всем хозяйством перебраться в Холопово. Через сорок минут начинаем работу, — сообщил телефонист.

— По машинам! Заводи! — крикнул Андрей и побежал к передней машине.

Кругом горели деревни, подожженные отступавшими немцами.

На околице одной из них стоял древний старик и мелким крестом благословлял проходящие войска и то и дело низко кланялся бойцам.

Неожиданно сбоку появился танк Т-34. Раздвинув лобовой броней снежную стену, он вышел на дорогу и разрезал колонну Андрея на две части. Движение застопорилось.

— Эх ты, нечистая сила! — обозлился Андрей, раздосадованный непредвиденной задержкой и восхищенный силой танка.

Краснощекий молодой танкист, высунувшийся из башенного люка, помахал рукой, показывая Андрею: знай, мол, наших, это, брат, не твоя артиллерия.

Андрей начал было обкладывать его виртуозной бранью, но, сообразив, что тот ничего не услышит из-за шума моторов, только показал язык. Танкист захохотал и помчался дальше.

Приказав скорее расчистить путь и догонять, Андрей с двумя пушками двинулся дальше. Не успели отъехать километра два от места происшествия, как позади раздался сильный взрыв и тяжелые комья мерзлой земли застучали по кабине.

— Стой! — крикнул Андрей Тарасову и выпрыгнул на снег.

Вторая машина стояла поперек дороги и, уткнувшись радиатором в сугроб, горела. Несколько человек метались в кузове. Андрей подбежал туда и из рук шофера принял одного из пострадавших. Какой-то угловатый предмет уперся ему в грудь, мешая нести раненого.

— Цела вроде бы, — услышал он знакомый голос.

— Клинцов! — крикнул Андрей, опуская друга на снег.

Клинцов приподнялся и вытолкнул из-под полы шинели ящик панорамы — оптического прицела пушки.

— Отвоевался, — сказал он и глянул на Андрея мутными глазами.

— Фельдшера! Где фельдшер? — крикнул Андрей в отчаянии.

Но Клинцов уже не нуждался ни в какой помощи.

— Я знал, что сегодня с Клинцовым будет несчастье, — сказал Тарасов.

— Откуда знал? Что ты мелешь?

— Слишком уж веселый был. Неспроста это. Вот и доплясался. Накликал на себя беду…

— Слушай, Тарасов… По какому такому праву ты носишь штаны? — весь исходя злостью, тихо спросил Андрей и тут же отвернулся. Было противно сидеть рядом с жалким суеверным человеком. Такой век проживет, но не посмеет не то что поплясать, а даже засмеяться от души. И как до сих пор в батарее не разглядели его? Считали: шофер Тарасов скромный, исполнительный…

В выгоревшем и безлюдном Холопове батарея приступила к оборудованию огневой позиции. Едва установили связь с наблюдательным пунктом, позвонил Николай.

— Андрюша! Оставь хозяйство на Мухаметдинова, а сам ко мне. Я у второго.

Это он мог бы и не говорить. Андрей и сам знал, что Николай у майора Кушнарева. После гибели капитана Гусева майор полностью взял на себя заботу о молодом командире батареи и во всем помогал ему. Между ними установилась трогательная дружба.

Сунув в карман кусочек мерзлого хлеба, Андрей пошел на наблюдательный пункт. До начала атаки осталось совсем немного, и он спешил.