По земле ходить не просто

После легкой перепалки часа два работали без перерыва. Лишь иногда шелест бумаги да стук пера по дну чернильницы нарушали тишину. Наконец Федор не выдержал.

— Хватит! Перерыв! — сказал он, захлопывая книгу. — А-а! Это тебе не в доме отдыха прохлаждаться, — насмешливо бросила ему Аня, хотя была рада передышке.

— Кто за мороженым? — звонко спросила Катя. — Конечно, ребята, — ответила Аня.

— А деньги у вас есть? — лениво спросил Федор.. — Деньги? — презрительно фыркнула Катя. — Разве воспитанный молодой человек будет с девушками говорить о деньгах? Его долг купить…

— Ну и дурак будет!

— Что? — с притворным ужасом спросила Аня. — Молодой человек, угощающий девушку, — дурак?

— Что же в нем умного? Равноправие? Равноправие. А как до денег дошло — долой равноправие? Нет уж, хватит! Привыкли жить за счет нашего брата. Теперь и девушкам надо раскошеливаться!

— Ха! Была нужда угощать такого лоботряса! Болтовня эта могла бы продолжаться без конца, но девушки сунули в руки Федору графин и вытолкнули за дверь, наказав: без морса не возвращаться. За мороженым отправился Сергей.

— Красноармейцы идут! — вдруг крикнула Аня, подбегая к окну.

Мимо института по направлению к вокзалу проходила воинская часть. Одежда на бойцах была новая, еще не успевшая обмяться.

— Не кадровые, — разочарованно заметила Катя. — Шаг не тот.

— Они же походным шагом идут, — пояснила Аня.

— Эх вы, девушки! — упрекнул их Геннадий Иванович. — Вам бы, четкий шаг, красивый стан да громкую песню. А вы подумали, сколько каждый из них несет? Вещмешок, противогаз, винтовка, лопата. Все это килограммов тридцать шесть будет. А вы — шаг…

— В такую жару, да с такой ношей… Тяжело, — согласилась Катя.

— Жалей, Катя, жалей, определенно нажалеешь себе жениха, — поддразнил Федор. Он стоял за девушками, держа в руках графин с морсом и стакан.

— Тебе бы, толстяку, самому так.

— Мое от меня не уйдет. В случае войны призовут и отправят. А куда вас девать, девушки? Замуж не за кого будет отдавать. Старыми девами оставить? Кошек много разведете. — Федор поставил стакан на стол и озабоченно почесал затылок. — Дела-а. На фронт таких, как Катя, не отправишь. Она там будет стрелять глазками, до по своим…

Рассуждения Федора прервал возглас Дедушкина:

— Катя! Иди сюда. Вон жених твой идет.

Катя сразу вступила в игру: так уж повелось, что ее всегда дразнили военными, в которых она будто бы постоянно влюблялась.

— Где? — закричала она, подбегая к окну. — Где мой жених?

Военный, о котором говорил Дедушкин, издали смотрел на окна третьего этажа. Поравнявшись с углом института, он взмахнул рукой.

— Воздушный поцелуй тебе, Катя, — пояснил Федор. — Слепцы дикошарые! — крикнула Катя. — Это же Коля! Снопов!

Она спрыгнула со стула и побежала. Остальные — за ней.

Когда выбежали на улицу, колонна красноармейцев почему-то остановилась. Николай стоял у самого тротуара.

— Здравствуй, товарищ красноармеец, — приветствовал его Дедушкин.

— Здорово, ребята!

— Ой, какой он стал! — не удержалась от. восхищения Катя.

— Какой, Катя? — спросил Николай, широко улыбаясь.

— Суровый какой-то. Серьезный.

— Ошибаешься, Катя. Такой же, — ответил он и повернулся к Федору. — Я думал, ты еще отдыхаешь. Почему так рано?

— Да так, — потупился Федор. — Приехал за тобой, но уже не застал…

Вдоль колонны прошел лейтенант и на ходу подал команду:

— Внимание! На ре-мень!

При первых словах команды улыбка исчезла с лица Николая. Теперь он смотрел вперед — вдоль колонны. Команду он выполнил четко.

— Шагом… арш!

Колонна двинулась. Студенты некоторое время шли рядом с Николаем, а потом, распрощавшись, отстали. Дальше всех провожал Федор.

— Напрасно ты, Коля, так уехал, — сказал он несмело, шагая по мостовой.

— Так нужно было, — ответил Николай, глядя мимо Федора на мостовую.

— Не хотел я вставать на твоем пути. Получилось без всякого умысла. Прошу тебя, не обижайся.

— К чему это ты говоришь?.

— Но я… Я люблю ее, Коля, — тихо сказал Федор. Убедившись, что никто его не слушает и не оглядывается, он продолжал: — Говорю тебе честно. От тебя я не могу скрывать. Тем более, когда ты…

— Я знал это, — также тихо ответил Николай, дружески взглянув на него. — Знал… Ты честный человек.

Несколько шагов прошли молча.

— Что ей передать? — спросил Федор.

— Передай, что… желаю ей настоящего счастья.

— Только и всего?

— Что же еще я могу передать?

Федор порылся в кармане, вытащил авторучку и предложил:

— Возьми на память хоть это… Желаю счастливо вернуться.

— До свидания. Увидимся когда-нибудь. За ручку спасибо.

Федор пожал ему локоть и отошел на тротуар. Колонна свернула к вокзалу.

Федор еще долго смотрел вслед. Вот и разъехались в разные стороны. Годами жили вместе, каждую буханку хлеба делили, а под конец стали чужими. Примирения не получилось. Но разве он, Федор, виноват в том, что тоже любит Нину?

Товарищей он догнал около института.

— Как тебе, Катя, понравился лейтенант? — спросил он, чтобы как-то отвлечься от невеселых мыслей.

— Не тебе чета, — отрезала Катя.

В аудитории молча приступили к занятиям. Федор долго не мог сосредоточиться.