По земле ходить не просто

На привалах гостя угощают солдатской кашей с салом, а он раздает свои папиросы.

— Славный, видать, народ, — заключает какой-нибудь боец. — Приветливый.

— Правильный народ, — соглашается, Андрей Куклин.

Мучила жажда. Воду для питья доставляли на автомашинах, в резиновых мешках, и она была совершенно безвкусна. Каждому бойцу на сутки выдавали, кроме чая на привалах, флягу воды. Днем она нагревалась и становилась теплой, противной, не утоляла жажды, и бывалые командиры не советовали ее пить. Зато хорошо было идти ночью. Шли молча. Даже команды подавались вполголоса.

О многом думалось, о многом мечталось в такие часы. Кто же, идущий по земле, не думает, не мечтает о тех, кто дорог. У кого не осталось позади незавершенных дел, недосказанных слов?

* * *

Японская военщина давно готовилась к авантюре в пограничных районах Монгольской Народной Республики, но именно в этом году международная обстановка благоприятствовала этому.

Мир незаметно для себя вступил в полосу войн, которые по сути дела были началом второй мировой войны.

Еще в 1931 году японские империалисты напали на Китай и захватили Маньчжурию. Затем Италия напала на Абиссинию. Вслед за этим началась интервенция Германии и Италии в Испании, а дальше все замелькало с невероятной быстротой: Германия захватила часть Чехословакии, Мемельскую область Литвы, Австрию, Япония начала военные действия в центральном Китае.

Планы агрессивных государств, безусловно, задевали интересы Соединенных Штатов Америки, Англии и Франции, но реакционные круги этих государств, занимая позицию «невмешательства», надеялись направить захватнические вожделения фашистской Германии на Советский Союз.

Дальневосточный хищник — японский империализм, которому отводилась немалая роль в планах борьбы против Советского Союза, — старался не отставать от своего европейского собрата. Аппетит его был невероятно огромен: он мечтал поработить Китай, захватить страны Тихого океана, отторгнуть весь советский Дальний Восток и Сибирь.

Хороший урок, данный советскими воинами у озера Хасан в 1938 году, не пошел впрок самурайской клике.

Теперь она стремилась захватить Монгольскую Народную Республику и создать новый плацдарм для нападения на Советский Союз. В случае осуществления этих замыслов в первый же день войны с Советским Союзом создалась бы угроза единственной железной дороге, связывающей Дальний Восток с центральными районами, и, прежде всего, в самом трудном месте — около Байкала.

Нападение на Монгольскую Народную Республику, с которой у Советского Союза был договор о взаимной помощи, помимо всего прочего, должно было явиться пробой сил Красной Армии.

Место для нападения было выбрано японской военщиной удачно. У японцев железная дорога проходила в шестидесяти километрах от места конфликта, а советским и монгольским войскам надо было пройти семьсот километров.

Провокации начались четырнадцатого мая, когда войска Квантунской армии при поддержке авиации напали на пограничные посты в районе реки Халхин-Гол. А уже двадцать восьмого мая развернулись настоящие бои, в которые японцы бросили пехоту, конницу, артиллерию и большие соединения авиации.

План японцев был прост: обойти правый фланг советских и монгольских войск, отрезать их от реки Халхин-Гол и уничтожить, не давая переправиться на другой берег.

Героически сражавшаяся горсточка монгольских и советских войск заставила первоклассные японские дивизии зарыться в траншеи. Это была первая победа.

В начале июля командующий японскими войсками генерал-лейтенант Камацубара сделал еще одну попытку разгромить советские и монгольские войска. В ночь со второго на третье июля части японской армии при поддержке артиллерии и авиации переправились через Халхин-Гол и заняли сопку Баин-Цаган. Теперь они нависли над флангом советских и монгольских войск. Одновременно было начато наступление и с юга. План Камацубара на этот раз заключался в том, чтобы сильным ударом вдоль реки отрезать части Красной Армии и монгольских войск от переправ и перемолоть их на восточном берегу. Камацубара был хорошо осведомлен о том, что у советского командования нет достаточных сил для отражения ударной группы японцев. Единственная советская танковая бригада была еще на подходе, а ближайшие части пехоты находились в шестидесяти километрах от места военных действий и не могли подтянуться раньше четвертого июля.

А силы японцев увеличивались с каждым часом. К утру третьего июля четыре артиллерийских полка находились на Баинцаганской сопке. Переправившиеся части спешно оборудовали позиции: рыли окопы, ходы сообщения, противотанковые рвы, пулеметные гнезда. Генерал Камацубара мог надеяться, что его план осуществится.