По желанию дамы

Вновь опустившись на пятки, она какое-то время смотрела ему в глаза, затем ее улыбка стала еще шире.

– А сейчас, – она повернулась и пошла к двери, – как и решили утром, мы поужинаем здесь, только вдвоем, а потом проведем тихий вечер в гостиной.

Деклан послушно шел за ней, как будто она тянула его за собой на невидимой веревке.

Уже на пороге Эдвина снова повернулась к нему и, улыбаясь, изогнула брови.

– Или, может быть, предпочитаешь посетить очередной званый ужин?

– Нет, нет! – Его даже передернуло. Обогнав ее, он открыл перед ней дверь. – Я очень рад, когда мне ни с кем не приходится тебя делить!

Не сразу он сообразил, что именно сказал… Эдвина наградила его лучезарной улыбкой и вышла из комнаты.

Чувствуя себя так, словно пушечное ядро пролетело совсем рядом с мачтой его корабля и не совсем понимая, как ему удалось избежать худшего, Деклан шагал за женой по пятам. Они преодолели препятствие; каким-то образом в их семье восстановились мир и гармония. Он внушал себе, что за такое нужно благодарить судьбу.

На следующий день после того, как Эдвина и Деклан чуть не поссорились, Эдвина стояла у стены в бальной зале в доме леди Камерфорд и притворялась, что внимательно слушает джентльменов, которые ее окружали. Конечно, здесь были не одни джентльмены; среди них попадались и дамы. И все же, к неудовольствию Эдвины, по какой-то возмутительной причине, большая группа джентльменов, казалось, боролась лишь за ее внимание.

И хотя она слышала восхищенные отзывы своих сверстниц о некоторых из них – надо признать, кое-кто из окружавших ее кавалеров отличался обаянием, – ей совершенно не хотелось тратить свое внимание даже на таких интересных субъектов.

Деклан предупредил ее, что ему придется уехать из Лондона; он попросил у нее разрешения не присутствовать на этом балу, поскольку ему нужно было сделать кое-какие последние приготовления. До этого они уже появились вместе на достаточном количестве светских мероприятий, поэтому она ответила на его просьбу очаровательной улыбкой. И скрыла от него затаившийся в ней страх; ей еще предстояло придумать, как лучше ответить на его решение оставить ее в безопасности в Лондоне.

Эдвина прекрасно понимала, почему он захотел так поступить, но столь же твердо знала, что когда-нибудь она настоит на том, чтобы он брал ее с собой. Учитывая все обстоятельства, трудно было придумать, почему бы не начать в этот раз. Если она сейчас уступит его страху за нее, пусть он и уверял, что поездка совершенно безопасна, дальше будет только хуже. Переубеждать его придется дольше.

Им обоим будет труднее.

Поскольку Эдвина все равно была более чем уверена, что рано или поздно одержит верх и станет сопровождать Деклана во всех путешествиях, оставлять его нынешнее решение в силе казалось ей совершенно неразумным.

Эдвина старательно изображала веселость и пыталась отвечать на все пустые реплики и замечания, с которыми к ней обращались. При этом она довольно искусно скрывала, что думает совершенно о другом. Эдвина перебирала различные идеи, которые появились у нее в голове за последние двадцать четыре часа. Она не принадлежала к числу тех женщин, которые без конца перечат, спорят и кричат; с годами она поняла, что лучший способ преодолевать препятствия – просто не обращать на них внимания и поступать так, как ей представлялось правильным. И все-таки данная ситуация оказалась достаточно сложной. Она затрагивала не только ее интересы, но и интересы Деклана; к тому же от того, как она распорядится сейчас, по-видимому, зависит их семейная жизнь в дальнейшем.

Эдвине очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, но здесь было очень мало женщин, к которым она могла обратиться, и еще меньше тех, в ком она предполагала наличие достаточного жизненного опыта, чтобы те могли выслушать и понять ее. В высшем обществе не так много дам, чьих мужей можно назвать авантюристами. Пожалуй, ближе всего такому описанию соответствовал ее брат Джулиан. При всем к нему уважении, именно Миранда позаботилась о том, чтобы их брак состоялся; если бы она решительно не выступила против его попыток командовать в семейной жизни, их отношения, скорее всего, вообще не сложились бы.

Живая натура, наблюдательность и пытливый ум подталкивали Эдвину к действиям. И чем больше она убеждала себя, что совместное путешествие поможет им с Декланом жить счастливо, тем сильнее становилось стремление каким-то образом настоять на своем – ради них обоих.

Эдвина пришла к четкому, недвусмысленному выводу. Все, что ей нужно, – убедиться в своей правоте.

Она все еще размышляла и боролась с собой, одновременно искусно отражая попытки ухаживаний, когда ее внимание привлекла чья-то голова с каштановыми, отливающими золотом волосами, показавшаяся в бальной зале. Она еще не могла разглядеть лицо, но этот цвет волос, эта легкомысленная небрежность прически…

Мгновения спустя толпа немного расступилась, и она увидела, как Деклан продвигается прямо к ней. Ее пульс ускорился; она больше никого вокруг не замечала. Для нее на всем свете существовал только он.