По желанию дамы

Убедившись, что слуги довольны и заняты делом, Эдвина целый час нежилась в ванне со своим любимым душистым маслом. Положив затылок на край ванны, она закрыла глаза, позволив себе вспомнить обо всем, что они видели, все, что они пережили… и все, что узнали.

Она поняла: они с Декланом уже не те, какими были, когда покидали Лондон.

Они выросли, причем, подобно переплетенным деревьям, выросли вместе.

Удовлетворение, довольство и тихая радость окутывали ее вместе с паром, поднимавшимся от воды. Она закрыла глаза и впустила радость в сердце, в кости – в самую душу.

Внизу, в малой библиотеке, Деклан разбирал письма; в виде исключения он радовался тому, что вернулся домой. Что у него есть время насладиться светской жизнью с Эдвиной, прежде чем они снова поднимут паруса. Он больше не сомневался в том, что в следующий раз они отправятся в путь вместе. Эдвина оказалась настоящей женой искателя приключений, а он обрел в ней родственную душу; выйдя за него, она приняла его руку и сердце, чему он очень радовался, когда они возвращались на родину.

Они отсутствовали всего четыре недели; в груде писем он не нашел никаких поразительных новостей. Обычные счета, два письма со сплетнями от друзей и записку от брата Роберта. Доставленная из Нью-Йорка, записка гласила: поскольку Роберт приплывет в Лондонский Пул, так как везет с собой посла, за которым его отправили, он заглянет к Деклану и Эдвине на Стэнхоуп-стрит.

Деклан улыбнулся, предвкушая встречу с братом. Надо не забыть предупредить Эдвину. Судя по дате письма, Роберт может появиться со дня на день.

Он снова перебрал письма и отложил их в сторону. Как всегда, ему еще надо было привыкнуть к тому, что пол под ногами не кренится.

Открылась дверь, и вошла Эдвина; ее фигурка миниатюрной Венеры была закутана в васильковый шелковый халат, ее кудри в художественном беспорядке обрамляли личико – и в нем проснулась нежность, а потом заполнила его всего, а сердце растаяло.

Он понял, что бездумно улыбается, когда встал и, отложив в сторону нож для разрезания писем, взял жену за руку.

Она ответила ему ослепительной улыбкой.

– Добрый вечер, муженек. Ты занят?

Он открыл было рот, чтобы ответить отрицательно, и тут зазвонил дверной звонок.

Они оба оглянулись. Деклан недоуменно покосился на жену:

– Я думал, мы ужинаем одни.

– И я тоже… – неожиданно она смутилась. – Ах ты, господи, я написала маме, брату и сестрам!

Деклан мысленно вздохнул, быстро поцеловал жену в розовые губы, взял ее под руку и повел в переднюю встречать многочисленных гостей.

Не принять их не было никакой возможности. В холле столпились не только Лукаста и ее компаньонка Антея, но и Миллисента, и Кейтервейл, и Касси, и Элсбери. Все снимали пальто, передавали Хамфри шляпы и трости. И, словно в подтверждение того, что, несмотря на совет Эдвины не волноваться, ее родные все же волновались, последними к родственникам присоединились лорд Джулиан Делбрейт и его жена Миранда.

С их приходом в доме началась настоящая кутерьма – бесконечные вопросы, ответы и смех, когда все начинали говорить разом. Последовали объятия, поцелуи, рукопожатия, хлопанья по спине; улыбки переходили в радостные восклицания. В конце концов Деклану и Эдвине удалось проводить всех в гостиную.

Их дом был небольшим, но никто не возражал против уютной близости. В разгар лондонского сезона люди постоянно ездили на приемы и балы. Их гости были в вечерних нарядах; они объяснили, что заехали «на минутку», а потом отправятся на очередной прием. Правда, после того как Эдвина ненадолго отлучилась на кухню, чтобы отдать распоряжения кухарке, а потом пригласила родных остаться на ужин, все они с готовностью согласились.

После первого шквала вопросов – как они себя чувствуют? Где они побывали? – все устроились поудобнее и стали слушать. Взяв с гостей слово молчать, Деклан и Эдвина поведали им о том, что с ними случилось.

В отличие от беседы в Волверстоун-Хаус, они начали с того, как Эдвина проникла на корабль. Как и следовало ожидать, все дамы одобрили упорство Эдвины в желании сопровождать мужа на задании, и восхищались ее находчивостью. Как ловко она все продумала! Зато брат и зятья жены ужасались, как на их месте ужаснулся бы сам Деклан, и встали на его сторону; правда, потом они смирились с неизбежным исходом.

– И вот, – сказала Эдвина, – мы пришли в порт Фритауна.

Она замолчала, когда вошедший Хамфри пригласил всех к ужину.

Гости и хозяева переместились в столовую; поддавшись общим просьбам, Деклан и Эдвина тут же возобновили рассказ о своих приключениях. По обоюдному согласию, достигнутому после нескольких взглядов над столом, они кое о чем умолчали – в том числе о ее интересном положении. Тем не менее в целом они рассказали обо всем довольно подробно и ответили на все вопросы.