По живому следу

— Давайте сразу договоримся: если будут новые сведения — немедленно звоните мне, немедленно! Каждая мелочь может помочь.

— Конечно, я понимаю. Буду вам сообщать сразу же.

— Запомните, обо всем. Без исключения. Это очень важно.

Бритвина кивнула.

Глядя на нее сейчас, вряд ли кто-то смог бы поверить, что эта решительная и властная женщина способна биться в истерике и как безумная носиться по улице в одном халате.

— Вы хорошо держитесь… — только и сказал я с уважением.

— Господи, — продолжила свою мысль Бритвина, не обращая внимания на комплимент, хотя подсознательно он наверняка сказался благотворно, — а что, если он какой-нибудь маньяк-убийца?

— Все может быть, — согласился я и напомнил: — Но ее могли похитить и из-за выкупа, и это более вероятно.

— Дай-то Бог… Я чувствую, я знаю, что Сонечка жива. Сердце матери не обманешь… Я чувствую, что она где-то рядом…

— А что милиция? — направил Я ее мысли в нужное русло.

— Да ну, — махнула рукой Бритвина, — в нашей милиции говорят: бросьте вы нервничать, сама явится, никуда не денется… Так что на них у меня никакой надежды.

— Понятно… У них есть правила соответствующие. Должен пройти определенный срок со времени пропажи.

— Плевать я хотела на их правила! — в сердцах воскликнула Бритвина. — А если пока проходит этот срок, происходит непоправимое? Об этом они не думают?

Я предпочел промолчать, вместо того чтобы объяснять матери похищенной девочки простые вещи, — например, что если милиция будет начинать розыскные мероприятия по каждому заявлению о пропаже, ей придется оставить все другие дела. Да и многие пропавшие действительно сами возвращаются домой…

— Что скажете, Денис? — спросила наконец Бри-твина деловым и спокойным голосом. — Можете вы-то хоть что-нибудь сделать?

— Ну что ж, — сказал я, закрывая блокнот, — не стану вас обманывать. Это дело будет не из легких…

Бритвина опустила глаза, и чашка в ее руке задрожала. Она тихо проговорила:

— То есть вы не можете гарантировать, что моя дочь будет найдена?

— Пока что рано говорить о результате. А тем более о гарантиях. Слишком мало фактов. Но тем не менее я сделаю все возможное, чтобы разыскать вашу дочь.

— И невозможное! — повелительно добавила Бритвина.

— Разумеется. И невозможное тоже. Покажите мне, пожалуйста, продавщицу мороженого, с которой вы разговаривали, представьте меня соседям, с чьими детьми играла обычно Соня, а также собачникам, проживающим в вашем доме. Они часто могут рассказать многое. Я подключу к расследованию достаточно большое количество сотрудников — сами понимаете, дело срочное, так что…

— О, — махнула рукой Бритвина, — о деньгах со мной даже не говорите, какие могут быть счеты, когда на карту поставлена жизнь моего ребенка!

4

После разговора с Денисом Андреевичем Грязновым Вероника Сергеевна немного успокоилась. Уверенный профессионализм, с которым этот молодой человек взялся за дело, давал надежду на то, что девочку, ее Соню, вскоре отыщут. Однако это спокойствие длилось недолго.

Утром, как обычно, она провожала мужа на работу. Они сидели в огромной кухне и молча пили кофе.

Виталий Стальевич мало изменился за прошедшие годы, только немного, что называется заматерел, немного потолстел, и шевелюра поредела. Вероника смотрела на мужа, листающего свежие газеты, на пустой стул, на котором обычно сидела дочь, и тревога с новой силой поднялась в ней, вылившись в раздражение по поводу спокойствия мужа.

— Скажи, пожалуйста, что должно произойти, чтобы ты хоть немного изменил своим привычкам? У нас пропала дочь, ты помнишь об этом?

Муж поднял глаза от газеты:

— Помню. Но этим делом занимаются профессионалы, что ты хочешь от меня? Я ведь не сыщик.

— Я хочу, чтобы ты не выглядел как именинник, чтобы я видела, что тебе не безразлично то, что произошло! Чтобы ты попытался хоть что-нибудь сделать!

— Так, — Виталий Стальевич сложил прессу аккуратной стопкой, — отвечаю по пунктам. Я не домохозяйка, я государственный служащий. И распускать нервы позволить себе не могу. Кроме того, это абсолютно ни к чему не приведет. И второе. Мне не безразлично случившееся, хотя, я думаю, ничего экстраординарного не произошло. Если бы ее похитили из-за денег, мы бы уже об этом знали, скорее всего, это просто дурная кровь твоей приемной сироты повела ее на улицу, и она пошла с этим человеком добровольно. Я думаю, похититель — непрофессионал. Но это мои догадки, а в этом деле я сам непрофессионал. Так что пусть поисками занимаются профессионалы.

Вероника слушала мужа, глядя на его белые, с синими жилами руки, наверное, холодные, как всегда, на тонкие пальцы, методично выравнивающие края листов газеты, и вдруг поняла, что ее дочь никому не нужна, кроме нее самой, и что она, Вероника, просто сойдет с ума, если сейчас же, сию секунду, сама не примется за поиски.

Особенно задели женщину слова «дурная кровь», она действительно заметила в последнее время в характере дочери некоторые странности, которые, впрочем, связывала со взрослением, но никак не с наследственностью.