По зову долга

– Мы будем очень благодарны Вам за помощь, мы Вас никогда не забудем. Она принялась рассказывать, как им приходится выкручиваться, какие хорошие воспитатели и няни и вообще весь персонал. Многие их них отрывают от себя, своих семей ради помощи этим сироткам, не дать им погибнуть в это тяжёлое время, ведь у них никого больше нет, им ведь некуда больше идти, некому пожаловаться, не у кого просить. Егор сидел, слушал и скрипел зубами от ненависти к этим ублюдкам, позволяющим себе такое творить. Внезапно Катя опомнилась, по девчоночьи закрыла ладошками свой ротик:

– Господи, да я заговорила Вас, уже ночь на дворе. Он встал:

– Катя, Вы уж простите меня. Действительно ночь уже. Я Вас одну не отпущу домой, бандитизма в городе много. Давайте отвезу Вас на машине. Та начала было отказываться, ссылаться на что то, но по всему было видно, перспектива добираться сейчас одной её просто ужасала… Поняв это, Егор встал:

– Всё Катенька, собирайтесь. Она облегчённо вздохнула, услышав его решение:

– Вам придётся подождать, ещё нужно отдать кое-какие распоряжения:

– Ничего, ничего подожду Вас в машине, делайте чего надо. Сложив листочки, сунул их в карман, помог ей встать, чем «вогнал в краску» и придерживая её за тонкую, хрупкую ручку, вышел в прихожую. Там было темно, тихо и прохладно, секретарша уже ушла домой. Катя закрыла дверь на ключ, проводила его до выхода:

– Я постараюсь побыстрее, у нас опытный персонал, они своё дело хорошо знают.

Он сидел в машине, новое неведомое ему ранее чувство было у него на душе, ему почему-то очень хотелось сходить и принести её на руках в машину. Да да, именно на руках и чтобы её головка у него была на плече, а ещё ему очень хотелось её защитить от того грязного типа, посмевшего поднять свою подлую руку на детей, на вот таких как Катя, отдающих всю себя безответным детишкам, любящих и готовых идти на всё ради спасения этих сироток.

Через полчаса из двери буквально выпорхнула, постукивая каблучками в уже не модном пальтишке Катенька. смущённо улыбаясь, пытаясь скрыть своё смущение, она начала оправдываться. Но он прервал:

– Куда едем, расскажите о себе.

Она вдруг закручинилась.

– А чего рассказывать то? Живу с мамой, она у меня пенсионерка, часто болеет, особенно после смерти отца. Он у меня был профессор в институте, его все уважали, любили. Она повесила головку и тихо, почти шепча, добавила;

– Была за мужем два года, но он не захотел больше жить в нашей стране и уехал к своим родственникам в Израиль. Егор вздохнул сочувственно:

– Ясно, не горюй Катюша, наладится ещё жизнь, вон ты какая женщина красавица, добрая. Она «вскинулась».

– Да какая я красавица? Надо же такое сказать? Егор улыбнулся:

– Да красавица, красавица! По мне лучше и не бывает. От сказанного им, он даже опешил, а уж Катенька просто онемела и, не зная чего сказать, завертела пуговицу на пальто. Наступила неловкая тишина, прерываемая её указаниями:

– Прямо. налево. ещё налево. вон у того шестиэтажного кирпичного дома остановите. Подъехав к дому, Катя замолчала, теребя край воротника пальто. Молчал и Егор. Ему очень не хотелось расставаться с ней. Наконец, «залившись краской» и опустив головку, она не громко проговорила:

– Егор, знаешь? Я своей писаниной и болтовнёй, так сильно задержала тебя. Ты даже не успел и поужинать, пойдём к нам, напою тебя чаем, да покормлю. у нас после смерти папы не богато, но всё таки. Это предложение опять неожиданно его обрадовало. Очень обрадовало! И хотя ехать ему обратно придётся уже в ночи, он сразу же согласился:

– Только вот Катя, мы не привыкли ходить в гости с пустыми руками, где у Вас поблизости какой-нибудь торговый центр поприличнее. Катя «слабо» улыбнулась:

– Мы, это кто? Ты?

– Нет, командир и наша команда. Бесхитростно ответил он. И хотя, она ничего не поняла, но кивнула в знак своего удовлетворения этим ответом. Следуя её указаниям, он довольно быстро подъехал к сравнительно большому гастроному. Там, всучив её в ручки тележку, принялся набирать всяких продуктов. Катя только ошеломлённо качала головой, да пыталась остановить его. Но Егор её совершенно не слушал. Вскоре с полной загруженной тележкой и двумя бутылками вина в руке, они подъехали к кассовому аппарату. Кассирша быстро насчитала им такую сумму, что Катя просто ахнула. Она, эта сумма существенно превышала её двухмесячную зарплату. Но Егора названная кассиршей цена покупки нисколько не озадачила, сунув руку во внутренний карман куртки, вытащил пачку дензнаков, отсчитал и повёз тележку к выходу. Там его притормозил строгий охранник. Но Егор объяснил:

– Разгружусь вон у той машины и верну обратно. На всякий случай Служака вышел из здания и пронаблюдал весь процесс разгрузки и подгона тележки ко входу. Поблагодарив его, он вернулся к машине, они сели и поехали. Остановив машину там, где были припаркованные машины других жильцов дома, они нагруженные поднялись к квартире Кати. В передней их встретила пожилая женщина с приветливым лицом и пытливым взглядом. Катя представила:

– Егор, это моя мама, Анна Ивановна. Та вежливо и с усмешкой кивнула головою.