Читаем По зову ненастья (СИ) полностью

Он замер. Идея Грейбеку не понравилась, когда ему только её озвучили. Хижинка, в которую его переместили после того, как тюремный колдомедик засвидетельствовал смерть, и где его вернули к жизни рябиновым отваром, выглядела довольно хлипенько. Грейбек не верил, что его могут удержать деревянные балки и воткнутые в них металлические прутья. Не убедили его ни уверения Скамандера, ни беспечность Луны, ни «показательные выступления» полувеликана Хагрида, продемонстрировавшего крепость решётки мощной и безуспешной атакой на оную всем полувеликаньим весом. Грейбек в безопасность затеи не верил… Прежде всего, потому что не верил своему волку, которого три сумасшедших любителя магических тварей собирались сегодня «не травить акониткой», а ещё… Ещё потому что он не хотел «верить», когда дело касалось безопасности Луны Лавгуд. Он хотел знать!

— Сколько до восхода?

— Пять минут, — прошептала она и, скользнув ладонью по шее, положила руку ему на грудь, туда, где учащённо заколотилось о грудину старое перепуганное волчье сердце. — Мы сможем. Профессор Люпин не убил Сириуса Блэка. И ты меня не убьёшь.

Она отстранилась, отошла и заперла на ключ дверь. А потом, вновь обернувшись к нему, вдруг начала расстёгивать пуговицы на шерстяном платьице.

— Луна… — захрипел он, неверяще глядя, как из одежды, словно бабочка из кокона, высвобождается обнажённое девичье тело.

— Думаю, так будет честно, — проворковала она и, переступив через опавшее на пол платье, вновь подошла к решётке.

Что-то горячее щекотно обдувало его шею. Он вздрогнул и слегка пошевелился. Тело ещё приятно ныло, голую спину холодил лёгкий ветерок, а к груди и животу прижималось нечто жаркое и… Луна! Он распахнул глаза и почувствовал, как внутри болезненно сжалось сердце. Луна…

Тонкая рука протиснулась ему под мышку и легла успокаивающим теплом на лопатку. По телу пробежала дрожь, и Грейбек с трудом выдохнул сквозь сцепленные зубы.

— Вы замёрзли, мистер Грейбек? — она чуть сильнее прижалась к нему и потёрлась носом о шею. — Уже, верно, утро… Можем…

— Я не замёрз, — просипел он и осторожно, всё ещё не веря в реальность происходящего, провёл пальцами по выступающим под тонкой кожей позвонкам. — Я тебя… Я тебя не убил?

— Мы подружились, — промурлыкала она и прогнулась под его грубоватой лаской. — Было немного страшно… Но… Ах… Я… Ты… Мы…

*

Луна не появлялась уже неделю. Грейбек метался по маленькой, оказавшейся чертовски крепкой хижинке и не знал, чем себя занять, чтобы не сойти с ума. Хагрид исправно приносил завтрак, обед и каждый раз оставался с Фенриром на ужин, хотя тот не нуждался в его обществе, о чём ни раз в грубой форме и сообщал этому дебилу. Бесполезно. Полувеликан всё равно приходил и всё равно оставался. Правда после второго обещания выпустить кишки, перестал пытаться заговорить. Однако сегодня…

— Ты бы не убивался так, — вздохнул Хагрид, пододвигая миску с мясным рагу к решётке. — Не в первый и не в последний раз егоза наша срывается во все тяжкие. Всё острых ощущений ей подавай… Эх… Вот что с детями-то война ваша сделала. Бедняжка и так не от мира сего была, а уж после… Не убивайся. Вернётся…

Грейбек, потянувшийся было за миской, ошарашенно замер.

— Куда… с-срывается? — выдавил он.

— А? — сбитый с мысли Хагрид поднял на него взгляд, моргнул и наконец сообразил: — А… Так вестимо куда, с профессором своим всяких опасных зверей приручать. Чем опасней, тем ей нужнее. И тебя вона выбрала из всех оборотней-то… Уж как мы её ни отговаривали, как ни упрашивали. Нет, говорит, не надобен мне недоволк…

— Меня… — убито повторил Грейбек, осознав, наконец, кем в действительности был для девчонки, и чем пахла она в то, первое их полнолуние…

— Ты не печалься. Не печалься, — тем временем прорвало Хагрида, не остановленного обещанием мучительной смерти. — Поймают очередную тварюшку и вернутся. А там, глядишь, что-нибудь и с тюрьмой твоей решат. Ты, вроде, не совсем и пропащий… Ты вот мне скажи…

*

— Мистер Грейбек! Фенрир!

Луна распахнула дверь хижины, светясь от счастья. Целую неделю они с профессором Скамандером потратили на изготовление легального, официально зарегистрированного неименного портключа для оборотня. Рольф подключил все свои связи, а Луна доводила до белого каления министра Шеклболта, и в итоге сегодня утром им наконец выдали третий и, главное, неименной портключ в небольшую русскую деревушку на берегу огромного, полного магической энергии озера Байкал. Сегодня они втроём отправятся туда и обязательно найдут загадочного Сирина…

— Фенрир…

Она замерла на пороге, выронила рукавицу-портключ, медленно шагнула внутрь…

Их больше не разделяла война, решётка Азкабана и безумство полнолуния. Он лежал на полу совсем рядом… спокойный, открытый, свободный. Косматая грива почему-то покрылась белым пушистым инеем… Или?..

Она, чувствуя, что ноги не держат, опустилась на колени, осторожно, боясь нарушить его сон, подползла ближе… и уткнулась лицом в неподвижную грудь полностью седого волка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Лучшие речи
Лучшие речи

Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – доктор уголовного права, знаменитый судебный оратор, видный государственный и общественный деятель, одна из крупнейших фигур юриспруденции Российской империи. Начинал свою карьеру как прокурор, а впоследствии стал известным своей неподкупной честностью судьей. Кони занимался и литературной деятельностью – он известен как автор мемуаров о великих людях своего времени.В этот сборник вошли не только лучшие речи А. Кони на посту обвинителя, но и знаменитые напутствия присяжным и кассационные заключения уже в бытность судьей. Книга будет интересна не только юристам и студентам, изучающим юриспруденцию, но и самому широкому кругу читателей – ведь представленные в ней дела и сейчас читаются, как увлекательные документальные детективы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Анатолий Федорович Кони , Анатолий Фёдорович Кони

Юриспруденция / Прочее / Классическая литература
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное