По зову сердца

Вопреки сложившейся привычке, сегодня генерал Хейндрице не подошел к окну, хотя и солнце, и чистый утренний августовский воздух, и румянец спелых яблок, облепивших гнувшиеся под их тяжестью ветви старых яблонь, манили подышать у открытого окна. Он прошел к столу и сразу же позвонил командиру корпуса. После коротких приветствий он сухо, с явным недовольством спросил:

– Что у вас произошло?

– У меня здесь все спокойно. Имею сведения, что неприятное событие произошло в поселке прежнего расположения штаба. Там убит комендант – майор Рейнгольд, и имеются другие жертвы. Сейчас уточняю. На месте происшествия находится гауптман Вегерт, которого жду с минуты на минуту. Как только прибудет, доложу подробно.

– Хорошо! Жду! – сказал командующий и положил трубку. – Видите, что творится? – обратился он к вошедшему начальнику штаба, подавая ему руку. – Под носом штаба корпуса и абвера партизаны безнаказанно творят диверсии, убивают наших людей, – командующий нажал кнопку, и в дверях появился адъютант. – Пусть ко мне позвонит генерал-майор Кнейдель! – приказал он адъютанту.

Командующий, будучи давно недоволен службою абвера, хотел сейчас выпалить Кнейделю весь свой заряд. И это возмущение он выразил начальнику штаба:

– И что только делает прославленная служба бригаденфюрера СС Шиленберга? Эти господа лоботрясы и славные сыны нации расстреливают направо и налево, устраивают ночные оргии…

Начальнику штаба хотелось сказать командующему: «Потише!» Но генерал Хейндрице и сам спохватился:

– Такие вещи говорить вслух не следует.

Раздался звонок, говорил Кнейдель. У командующего глаза постепенно расширялись. Начальник штаба понял: там, в поселке, произошло гораздо большее, чем то, что он знает.

Командующий положил трубку и глухо произнес:

– Вот это событие!

– Что-нибудь страшное? – поинтересовался начальник штаба.

– Кроме коменданта партизаны убили начальника абвера штурмбанфюрера Вайзе, убили много людей из его отряда и из роты комендатуры. Перестреляли почти всех полицаев; выпустили арестованных… Кажется, увели с собой гауптмана Вегерта и какого-то ефрейтора Гудера. – Генерал Хейндрице вздрогнул. – Это черт знает что! – Командующий шлепнул по столу линейкой. – Вегерт! Ведь Вегерт все знает об операции. Сегодня только четвертое, и если что, так все пропало! Все!.. – генерал Хейндрице снова махнул линейкой, она вырвалась из рук, скользнула по стеклу стола и отлетела к ногам начальника штаба. – Вы меня простите, генерал, – извинился командующий, когда начальник штаба положил линейку на стол. – Представьте себе, что партизаны вытянут у Вегерта или этого Гудера признание, и что тогда? Я вас спрашиваю, что тогда?! – И, не слушая ответа начальника штаба, он продолжал: – Тогда надо считать, что операция сорвалась! Хуже! Может получиться так, что большевики накроют нас. Понятно?! – Командующий прошел к окну, глотнул воздуха. – Вот что, – повернулся он к начальнику штаба, – немедленно направьте туда, в поселок, из Ельни бронепоезд и полк охранной дивизии СС. Выясните все подробно, составьте донесение фельдмаршалу и приходите ко мне.

Начальник штаба поспешно вышел.

Не успел еще переговорить генерал Хейндрице с командиром корпуса, как в кабинет снова вошел начальник штаба с оперативной картой под мышкой. По его сосредоточенному лицу было видно, что на фронте что-то произошло.

– Еще что-нибудь случилось? – спросил командующий, и его лицо передернулось, хотя он старался казаться спокойным.

– У нас, экселенц, все благополучно. – Начальник штаба разложил свою карту. – Только что говорил с ЦГА, с нашим направленцем, он мне сообщил, что на фронте девятой армии красные сегодня утром после полуторачасовой артиллерийской подготовки перешли в наступление, в пяти местах прорвали фронт и везде имеют успех.

– Как же это у них получается? Наши войска занимают западную часть Сталинграда, вышли на Волгу. Вот-вот вырвутся на оперативный простор… А здесь наступление! Это, генерал, безумство. – Он наклонился над картой. Красные стрелы, робко нанесенные, вонзились в жирную линию германского фронта, которую Гитлер приказал «держать любой ценой». Эти стрелы во многих местах прокололи фронт и сейчас своими остриями нацелились: две с севера – на Ржев и три с востока – на Погорелое-Городище, Карманово и Клушино. Это наступали советские войска – левого крыла Калининского и правого крыла Западного фронтов. Командующий ткнул ножкой циркуля в населенный пункт Клушино:

– Сколько же здесь наступает?

– По скромным подсчетам, в первом эшелоне восемнадцать – двадцать стрелковых дивизий и бригад, и надо ожидать половину этого количества во втором, – доложил начальник штаба.