По зову судьбы

Ричард вернулся к ней достаточно рано, чтобы у них было время любить друг друга, а в перерывах разговаривать. Ему очень нравилось беседовать с ней, устроившись на широком ложе и обложившись подушками. Он прижимал её к себе и неспешно говорил сам, неожиданно для себя поведав ей многое из того, что было скрыто от других. Потом слушал её и начинал потихоньку ласкать нежное тело, пока страсть опять не накрывала их, и они забывали всё на свете, щедро отдаваясь друг другу и наслаждаясь своей близостью.

Так прошёл второй день их любовной связи, за ним потянулись другие. Нада ожидала, что он вот-вот отправит её прочь, поблагодарив за подаренное удовольствие – непостоянство короля в отношениях с женщинами было широко известно: ни одна из них не могла удержать его при себе достаточно долго, даже законная супруга. Но услышала в один из вечеров совсем другое.

– Мне так хорошо с тобой, моя фея, – тихонько прошептал Ричард, – что даже страшно иногда. Впервые в жизни мне хочется быть с женщиной единым целым и никогда не разлучаться. Но это невозможно, сокровище моё, и ты, надеюсь, это понимаешь.

– Да, мой любимый, – Нада прижалась к нему теснее, – я знаю, что ты, прежде всего, король, которому нужно показать свою силу недругам и отобрать обратно принадлежащие тебе земли, завещанные отцом и отданные в чужие руки неразумным братом. Но мне сладки минуты, когда мы вместе, и я хочу насладиться сполна нашей близостью.

– Ты не только красива, но и умна, любовь моя, – заметил Ричард, – и это сделает разлуку с тобой очень тяжёлой для меня. Но я пойду своим путём, чего бы мне это ни стоило. Тебя же я никогда не забуду, обещаю. И, может быть, потом, позднее, я опять найду тебя, чтобы любить и пить твою любовь, как хмельное вино счастья.

– Не будем загадывать так далеко, о король моего сердца, – нежно прошептала она, целуя его шею и грудь, – сейчас мы счастливы, и это замечательно.

– Да-да, замечательно, – глухо отозвался он, возвращая ей поцелуи и возбуждаясь всё больше.

Через несколько минут она уже сладко стонала под его большим тяжёлым телом, а он отдавал ей себя, не щадя сил и ничего не утаивая. Всё – ей, только ей, его волшебной фее.

Потом, немного подкрепившись жареным цыплёнком и великолепным вином, они снова разговаривали.

– Ты знаешь, моя фея, я никогда не был с одной женщиной больше трёх раз, – неожиданно признался Ричард, – после той, первой, которая родила мне сына. Ты же слышала, что у меня есть незаконнорожденный сын, Филипп? Я признал его, и матушка заботится о его благополучии. Филипп славный мальчик, воспитанный и почтительный. Я позаботился о том, чтобы дать ему хорошую жену и земли. Но с его матерью у нас быть вместе не получилось. Даже моя супруга, которую я когда-то желал, не смогла привязать меня к себе. Она, несомненно, замечательная женщина, глубоко порядочная и благочестивая, но слишком уж целомудренна для меня. Рядом с нею я становлюсь слабым, как новорожденный ягнёнок, и толку с меня нет никакого. Впрочем, она и не пылает страстью ко мне, хотя как супруга безупречна.

Ричард тихонько рассмеялся и продолжил:

– Ты, любовь моя, первая женщина, которую я желаю видеть рядом с собой постоянно. И я очень хочу от тебя сына. У нас получился бы замечательный мальчуган, моя фея, сильный и красивый. И из него вырос бы прекрасный воин, ты не находишь?

Нада, тронутая этими словами до глубины души, нежно улыбнулась королю и ласково провела рукой по его лицу, целуя его глазами. А он обхватил её руками крепко-крепко, прижал к себе и мягко подтолкнул под своё сильное тело.

– Сейчас я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы осуществить своё желание, – прошептал он ей прямо в полураскрытые губы, – я отдам себя тебе, как ещё не сумел этого сделать ни разу, и подарю сына. Только ты смотри на меня, я люблю видеть твои глаза, когда ты принадлежишь мне полностью.

И он принялся любить её с такой страстью, какой, действительно, ещё не было между ними. И он был неутомим. Нада же изнемогала от наслаждения и не могла прийти в себя от высказанного им желания иметь от неё ребёнка. Когда всё закончилось, оба были без сил, и уснули тут же, крепко обнявшись и тесно прижавшись друг к другу обнажёнными телами. Сон их был глубок и крепок. А на следующее утро стало известно, что в этот день королевская эскадра уходит в море. Их любви пришёл конец.

Пока король был занят своими важными делами, Нада нашла брата, чтобы попрощаться с ним.

– Что ты делаешь здесь в замке, сестра? – удивился Брэд.

Потом посмотрел на неё внимательнее.

– Неужели ты с ним? – прошептал испуганно.

– Да, брат, – честно ответила Нада, – я с ним, и я счастлива. Хотя мне будет очень плохо и трудно потом, сейчас это непередаваемая радость. Но этого не должен знать никто.

– Мои друзья подозревают что-то подобное, – признался Брэд, – но они благородные люди, ты же знаешь.

– Знаю, братик, и всецело полагаюсь на вашу порядочность. И помни, – продолжила она, – что бы я потом ни сказала по этому поводу, ты должен меня поддержать и подтвердить мои слова.