Победа для Ники

Что ж, все справедливо: мы беспардонно вторглись в чужие владения, за что и получили возмущенную отповедь. Праведный гнев хозяйки дома пал на мою невинную голову, Дора же снова вкусила горький плод пренебрежения. Ох, боюсь, стольких переживаний даже моей взбалмошной тетке не вынести…

Встряхнувшись, я полетела к Доре. Сейчас начнется: рыдания, заламывание рук, причитания, истерики или, чего хуже, новая игра в молчанку. Робко подняв взгляд, я замерла в ожидании катастрофы… Тетя сияла странной радостью.

Я потеряла дар речи.

– ???

Дора с досадой всплеснула руками.

– Ах, как некстати ты тут оказалась! Я ведь специально выключила звук телефона, хотела осмотреться… сделать несколько кадров. Жаль, что мне помешали… А, пустяки, – вдруг великодушно отмахнулась она и расплылась в многозначительной улыбке. – Знаешь, я совсем не напрасно провела здесь время…

На меня в упор таращилось чудовище. Темные глазищи лихорадочно блестели среди угольно-черных ресниц, крупный алый рот недобро скалился, а ярко очерченные скулы дополняли хищное впечатление. Крик ужаса застыл у меня в горле, стоило осознать, что я… смотрю в зеркало.

Зато Дора была довольна.

– Потерпи совсем немножко, милая. – Она ободряюще пощекотала мой нос кисточкой для макияжа. – Главное, чтобы Лазуревский и эта гарпия, его жена, тебя сразу не узнали. Меня-то они теперь и на пушечный выстрел к себе не подпустят, а тебе, с твоей точеной фигуркой, изменить внешность – раз плюнуть. Помнишь задачу? Вечером Стас будет подписывать свою новую книгу. Встаешь в очередь с поклонниками, просишь дарственную надпись – только не пару жалких слов, а что-нибудь подлиннее. Потом благодаришь и уходишь. Все.

Я коротко кивнула. На словах тетина затея выглядела просто, но я по-прежнему не могла понять, для чего Доре сдался этот автограф. В ответ на мое недоумение она всхлипнула, напомнив об утраченном в путешествии к югу альбоме с фотографиями и письмами. Я понимала тетино желание хотя бы немного компенсировать потерю «сокровищ», но одновременно улавливала висевшую в воздухе интригу. Неспроста, ох, неспроста возникла эта затея…

Несколькими часами ранее, не без труда уведя Дору от домика в Пегасовой бухте, я попыталась узнать, что же так воодушевило новоиспеченную шпионку. Но ничего вразумительного добиться не смогла.

По словам тети, утром, проснувшись разбитой после короткого сна и не обнаружив меня в номере, она растерялась. Переживания накрыли ее с головой, глаза налились слезами горькой обиды, а руки сами собой потянулись собирать чемодан… Но яркие солнечные лучи, вдруг выстрелившие из окна, одернули Дору, буквально вернув к жизни. К чему сидеть в беспомощности, по-мазохистски смакуя унижение? Нет, надо действовать, да поскорее! Прежде всего выяснить, что стряслось с обожаемым Стасом, почему испарились его хваленая харизма и, главное, память.

Наскоро одевшись и перекусив, Дора отправилась по крупицам собирать информацию. Из разговоров с сотрудниками гостиницы и фотографий на стенде в холле стало понятно, что писатель, как правило, не появляется на людях без сопровождения родных. Обычно компанию Лазуревскому составляет супруга, иногда к ним присоединяется и ее сын от первого брака, шустрый парень, не обделенный организаторскими способностями. «Взяли в оборот» – такую фразу Дора раз за разом слышала из уст официантки, горничной, администратора…

– Видишь ли, милая, это скорее мое ощущение, не подкрепленное фактами, – с несвойственной ей осторожностью протянула тетя. – Словом… Стас занимал в моей жизни важное место. Кому, как не тебе, это знать… Я прекрасно помню впечатление, которое он оставлял при «живом» общении. Для этого не нужны фотографии и письма, хотя, конечно, мне безмерно жаль, что они пропали. Но, поверь на слово, это был самодостаточный, уверенный в себе, общительный человек. В чем-то – даже пижон. Любил порисоваться, но без высокомерия, скорее, стремился обогреть всех и каждого несгибаемым оптимизмом. И при всей своей доброте он никогда не позволил бы управлять собой. Мужик до мозга костей! А что я вижу теперь? Эх… Эта семья подавила его волю, саму жажду жизни!

Дора горестно всплеснула руками. Я же из не самых связных ее речей постаралась вычленить главное. После разговора с гостиничным персоналом ноги сами собой увели тетю в сторону Пегасовой бухты. Там она довольно быстро нашла домик, так часто являвшийся ей в романтических грезах. Теперь вокруг него вырос забор, но это не остановило Дору от желания немедленно увидеть литератора. В ответ на ее стуки и крики из домика показалась голова Лазуревского, которая почти тут же исчезла, уступив место рослой фигуре мужчины лет тридцати.

Так Дора познакомилась с тем самым шустрым пасынком своего Стаса. Хотя знакомством в чистом виде это не было: здоровяк вмиг долетел до калитки и грозным голосом повелел незваной гостье убираться на все четыре стороны.