Победа достается нелегко

— Петро, смотри ниже! Выключатель разговорного устройства у Евгения находится рядом с его храброй душой — в пятке!

Зарыка хотел что-то ответить, но тут в дверях показался комсорг части младший лейтенант Базашвили.

— Смирно! — гаркнул Мощенко и поспешил к офицеру.

— Отставить! Вольно! — Базашвили протянул руки Коржавину. — Поздравляю! От чистого сердца поздравляю! От комсомольской организации поздравляю! И ругаю. Понимаешь, ругаю.

— А ругать-то за что?

— Не понимаешь?

— Вроде нет, — Коржавин пожал плечами.

— Какой- удивительный человек! — Базашвили покачал головой. — Зачем скрывал? Зачем прятал?

— Я?

— Ну конечно ты.

— Я ничего не прятал!

— Прятал. Талант прятал. От комитета комсомола скрывал.

— Что вы, товарищ комсорг!

— Я тебе серьезно говорю. Ты настоящий эгоист. В твоей душе есть феодально-байские пережитки.

— Ну, это вы зря. Я не местный, а из Москвы.

— В Москве тоже есть такие. Вот ты, например. Как себя ведешь? Как гоголевский Плюшкин. Скрываешь от своих товарищей, не делишься с ними. Ты не улыбайся! Я сейчас скажу, чем ты не делишься. Самым главным — знанием.

— Знанием?

— Конечно. Ты знаешь бокс. Очень хорошо знаешь. Самого сильного мастера победил. А почему товарищей не учишь? Почему им не показываешь разные приемы? Бокс — это тоже оружие. А мы должны быть хорошо вооружены. Правильно я говорю?

— Так я же…

— Оправдываться не будем. Все ясно. Ты комсомолец, мы тебя могли бы вызвать в комитет комсомола, на бюро и дать поручение, И в протокол записать. Но мы этого не делаем. Зачем бумагу портить, формализм разводить! Бумага — это мертвое дело. А нам надо живое дело. Нам надо, чтобы каждый комсомолец сам думал, болел душой за свою организацию. Надо, чтобы не комитет давал поручение, надо, чтобы сердце просило.

Предложение комсорга было неожиданным и заманчивым. Коржавину не приходилось руководить боксерской секцией, тренерского опыта у него не было. Честно говоря, он никогда и не думал о том, что секцию можно создать здесь, в подразделении.

— А где инвентарь возьмем? Ни перчаток, ни мешка…

— Вот это деловой вопрос! Какой надо спортивный инвентарь, запиши. Запиши и принеси в комитет. Только помозгуй хорошенько. Какой инвентарь можно сделать своими руками, а какой покупать. Денег у нас много нет, так что, пожалуйста, учитывай. Но все необходимое должно быть. Принесешь в комитет, а мы сами будем вести разговор с начфином. Он нам не откажет. Договорились?

— Железно, на мертвый узел.

— Очень хорошо! — Базашвили протянул руку. — Очень хорошо! А то капитан Юферов говорит, что Коржавин просится на самостоятельные тренировки, хочет отдельно заниматься. Зачем отдельно, если нет секрета от товарищей? А может быть, у тебя есть секреты?

— Конечно нет!

— Тогда действуй. Действуй! Комитет комсомола тебе поможет. Физрук Никифоров поможет. Капитан Юферов поможет. Все помогут!

— Есть, действовать, товарищ младший лейтенант!

4

Зарыка утверждает, что для солдата сигнал на обед — самый приятный из всех сигналов. Возможно, он прав, ибо в столовую воины идут в образцовом строю и с песнями. Возможно, это заслуга старшего повара сержанта Шипкина. Его наваристые борщи, жирные супы и душистые компоты всегда вызывали всеобщее восхищение.

Солдатская столовая — низкое продолговатое здание, аккуратно выбеленное, на окнах — занавески, на стенах — картины. Картины писал художник Егоркин, который давно отслужил и уехал. Однако память о нем сохранилась.

Ракетчики порасчетно усаживаются за столы, покрытые чистой клеенкой. Дежурные подают хлебницы с горой ржаного хлеба и алюминиевые супники.

— Чем сегодня шеф Шипкин порадует наши желудки? — Зарыка приподнял крышку, потянул носом. — Объедение! Рисовый суп.

— Не суп, а мастава. Классический узбекский суп-мастава, — сказал Мощенко и зачерпнул половником. — Давай, Руслан, тарелку!

Коржавин протянул алюминиевую миску. От супа поднимался ароматный пар и аппетитно щекотал ноздри. Руслан намазал кусок хлеба горчицей, потом сыпанул щепоточку красного перца в суп.

— Руслан, как горчичное, повидло?

Коржавин откусил горбушку и, морщась, поднял большой палец.

— Вышибает слезу.

На второе подали макароны по-флотски. Солдаты молча орудовали ложками. Дежурные сновали между столами, разносили компот.

Из раздаточной в сопровождении двух помощников вышел Шипкин. Розовощекий, в белом халату. Он держал в руках круглый пирог. Пирог был румяным, сдобным. Ракетчики сразу взяли его на прицел.

— Кто именинник? Сознавайся!

Такие пироги обычно вручались воинам в день рождения. Шеф-повар неторопко шествовал между столами. В его глазах, обрамленных белесыми ресницами, были доброта и строгость.

— Шеф, кому же? — Зарыка даже привстал.

— Конечно не тебе, хотя и за ваш стол.

Шипкин торжественно протянул пирог Коржавину:

— Прими скромный подарок от трудящихся кухни! Пусть этот пирог умножит твои силы и победы на ринге!

Руслан растерялся. Он не предполагал, что пирог предназначен ему. Мощенко подтолкнул его локтем:

— Бери же!

Коржавин принял пирог.

— Спасибо, шеф! Спасибо, друзья!

Зарыка протянул Коржавину нож:

— Дели победу!

Глава пятая

1